(национальные особенности российской политической экономии, и российская школа экономической мысли)
Оноприенко В.И. – член-корреспондент Петровской академии наук и искусств (ПАНИ, Санкт-Петербург), доктор философии (Ph.D, Grand Ph.D), профессор, Заслуженный работник науки и образования. Научный центр исследований гражданского общества
Института экономики РАН.
.
Сегодня в массовом общественном сознании, в том числе и в научном сообществе, широко распространены нападки на политическую экономию, даже отрицание ее существования. За этим стоит непонимание природы науки и способов ее развития.
Осмысливая историю страны и ее экономической науки, надо четко отделять семена от плевел.
Сформировалась общая теоретико-методологическая база при всем различии, неизбежном в любой науке, подходов и оценок тех или иных ученых.
С момента своего создания политическая экономия масштабно разрослась, оказалась органически связанной со специфическими областями экономического знания и смежными науками. Такой процесс нормален и вполне закономерен.
Однако общая, теоретическая часть специального знания является составным звеном политической экономии. Ее предмет существенно расширяется с тем, чтобы обеспечить целостное, системное видение экономической жизни в ее расширяющихся связях и опосредованиях. Без анализа таких связей политическая экономия останавливается в развитии и сводит свои дискуссии к чисто абстрактным спорам. Ни для науки, ни для практики они не дают ничего нового. С учетом исследования новых связей и опосредований политическая экономия становится двигателем познания качественно новых явлений.
Дело в том, что общество всегда находится в движении, в переходе от одного этапа к другому. Абсолютизировать какой-то этап и выводить из него некие общие теоретические выводы - значит противоречить логике жизни. В мире все носит переходный, трансформационный характер. И это относится не только к России. Вспомним хотя бы, сколько было переходных этапов в развитии Германии или Франции в XIX и XX вв. Содержание этапа определяется отнюдь не указами, партийными постановлениями или речами лидеров государства. Оно диктуется внутренними качественными преобразованиями социально-экономических и политических процессов. Отсюда вытекает вывод, сформулированный еще Витте, что действие экономических законов должно сообразовываться со временем, местом и всеми социальными условиями данного общества. При этом он подчеркивал, что в развитии хозяйства современных культурных народов "замечается та закономерность, что все эти народы, начав со ступеней звероловов, постепенно пережили следующие стадии развития: быт пастушеский, так прекрасно изображенный в Библии; быт земледельческий, всегда связанный с развитием ремесел; и быт промышленно-торговый, характеризующийся развитием мануфактур, фабрик, заводов и сильным расширением внутренней и внешней торговли".
В целом политическая экономия воспроизводит лучшие традиции российской школы экономической мысли: конкретно-исторический подход к анализу, целостность изучения воспроизводственных процессов, державность мышления, выход на стратегические проблемы экономической политики.
Другой отличительной особенностью российской политико-экономической научной школы является целостный анализ процесса воспроизводства, включая изучение воспроизводства человеческой жизни, человеческого потенциала. Непременным условием реалистического анализа воспроизводства является изучение его социальной составляющей, всего того, что относится к движению человеческого потенциала. Это включает изучение демографических проблем в статике и динамике, анализ доходов населения и их дифференциации, состояния и перспектив рынка труда.
Наконец, и это важно особенно подчеркнуть, составным звеном политической экономии является изучение экономической истории, истории российской экономической мысли. Без такого анализа в принципе не может быть ни теории, ни методологии. Метод исследования не является чем-то внешним по отношению к науке. Он выступает одновременно и как предпосылка, и как результат самого познания жизни. Анализ истории питает науку эмпирическим опытом, помогает за отдельными явлениями видеть долговременные тенденции, уточнять ранее сделанные выводы и продвигаться к новым обобщениям. Именно поэтому при всей важности учебников они отражают лишь часть политической экономии, ориентированы на студента, и имеют учебно-методический характер. Наука шире, многообразнее и сложнее учебников. Только для вузовского преподавателя учебник отождествляется с содержанием самой науки. Отсюда и проистекает сохраняющееся до наших дней расхождение во взглядах на науку и на учебники. Однако надо также иметь в виду, что у экономической науки и у власти также разные функции. Наука призвана и обязана готовить концепцию долгосрочной стратегии: ее цели, систему приоритетов, логику самой стратегии, источники финансирования решения экономических и социальных задач. Но саму стратегию обязана разрабатывать власть и нести перед народом ответственность за ее осуществление. Убедить власть, призванную разрабатывать долгосрочную стратегию, в ее необходимости, в ее ориентации на качество социально-экономического роста - таков научный и гражданский долг российских ученых. В не меньшей мере это относится и к борьбе со стереотипами общественного сознания, внедряемые через средства массовой информации и становящиеся основой проводимой сегодня в жизнь экономической политики. Борьба с такими стереотипами является трудной, но одной из важных задач российской политической экономии.
Подход к разработке долгосрочной социально-экономической стратегии и тактики ее осуществления предполагает определение системы показателей по каждому из слагаемых качества роста. И это - объективно, поскольку за цифрами всегда стоят более сложные социально-экономические процессы, которые выпали из внимания экономических ведомств, правительства и теоретических разработок. Поэтому не случайно еще сложнее обстоит дело с разграничением прибыли и предпринимательского дохода. Их формирование уходит в далекую историю. Дело в том, что совпадение в одном лице собственника и предпринимателя в настоящее время крайне редко. Оно характерно либо для мелкой частной собственности, либо для начальных этапов становления капиталистического предпринимательства. С развитием кредита, акционерных обществ и формированием управленческой техноструктуры такое совпадение является исключением.
Прибыль является доходом на капитал как собственность. В отличие от нее предпринимательский доход имеет принципиально иную природу. Он выступает как дополнительная, возведенная в степень оплата за риск, за новаторство, за научно-технический прогресс, за улучшение организации производства и труда, за маркетинг и рекламу. Предпринимательский доход, если рассматривать его в чистом виде, не связан с эксплуатацией чужого труда. Он представляет собой вклад предпринимателя или менеджера в создание новой стоимости, в умножение своего и общественного богатства.
С усложнением производства и управленческой техноструктуры своеобразной разновидностью создания предпринимательского дохода становится интеллектуальная собственность. Сейчас к ней привлечено довольно серьезное внимание. Но в процессе приватизации о ней, несмотря на предупреждения ученых, просто забыли или сознательно замолчали. Чтобы быстрее разделить собственность, в документах о приватизации в рубрике «нематериальные активы» ставили знак минус. Огромные потери, которые понесла при этом страна, сказываются по сей день. Мозги, которые двигают железками, стоят часто не меньше их. Те, от которых зависит подъем и процветание экономики, должны получить свою законную долю в акциях или других видах активов.
Российская политическая экономия восприняла лучшие традиции российской школы экономической мысли. И одной из этих традиций является анализ теоретических проблем в органической связи с движением мировой научной мысли. Однако долгое время эта связь трактовалась весьма односторонне. К сожалению, долгое время российская экономическая мысль была слабо понята на Западе. Первым прервал такую тенденцию Туган-Барановский. Об этом прекрасно написал один из его учеников – Н.Кондратьев в книге "М. И. Туган-Барановский (Основные черты его научного мировоззрения)", вышедшей в 1923 г. в Петрограде: "Нам хотелось бы решительно и определенно подчеркнуть значение его как русского ученого в области экономической теории. Западная мысль не в пример с другими отраслями науки и культуры не считалась с развитием экономической теории в России. Можно смело утверждать, что М. И. в области экономической теории был первым, кто заставил европейскую мысль серьезно прислушаться к движению ее на востоке Европы, в России... Он стал не только в уровень с эпохой, не только в уровень с научно-экономической мыслью передовых стран, но он мог содействовать прогрессу ее, и в силу этого он больше чем кто-либо способствовал тому, чтобы поставить русскую экономическую науку в ряд с европейскими. Мощь нации определяется в различных отраслях жизни далеко не только и даже не столько ее физическими силами, но в значительной мере ее духовными силами. С этой точки зрения М. И. является симптомом нарастающей мощи русской экономической мысли и фактором ее. Если Россия уже дала миру так много в области искусства, музыки и художественной литературы, то в области науки и, в частности, экономической науки она почти еще только выступает на историческую сцену, и ей предстоит дать многое. Национальное значение М. И. впрочем, определяется не только этим. Оно определяется также тем, что в самом изучении и анализе различных даже самых общих вопросов мы находим у М. И. черты, особенно близкие нам русским. Анализируя проблемы, даже в их общих основах, он сплошь и рядом оттеняет те особенности, которые приобретают эти проблемы в условиях русской действительности, он ориентирует их и на материале русской жизни. Сюда относится и его учение о развитии капитализма и о судьбах мелкой докапиталистической промышленности, сюда относится его учение о мелком трудовом и крупнокапиталистическом сельском хозяйстве, о кооперации и социализме. М. И. был чужд духа национальной замкнутости. Горизонт его был шире. Но тем рельефнее обозначается его характер и значение как русского ученого экономиста".
Прежде всего, речь идет о последовательном стремлении к изучению особенностей национальной хозяйственной системы. Именно это стремление характеризует российскую экономическую мысль как самостоятельное особенное явление. Оно позволяет объективно установить собственные результаты и теоретические достижения. В экономической науке эта особенность реализуется в выходе за пределы узко понимаемого предмета, в рассмотрении экономики как части социального мира, принимаемого с его законами и несовершенствами. В занятиях экономической наукой русский, то есть живущий в России, человек, очень часто реализует свое холистическое мировоззрение, считая необходимым рассуждать о проблемах общественного устройства в целом. Как отмечал академик Абалкин Л.И.: «Сложившийся характер российской культуры привел к широкому распространению в экономических трудах различного рода философских, социальных, психологических, духовно-нравственных и религиозных подходов. И это не было случайным, а отражало стремление к широкому, органически присущему российской экономической мысли взгляду на сложность и целостность изучаемого ею предмета». Иностранцы также не раз отмечали, что в словосочетании «политическая экономия» русские всегда делали упор на слове политическая. Политический, социальный аспект экономической мысли, по их мнению, всегда приобретали у нас особое значение. В книге немецкого ученого, писавшего в 20-х годах ХХ века, Х. Ю. Серафима, читаем: «Это характерно для русского национального характера, что в политической экономии, когда и поскольку она самостоятельно разрабатывается русскими, на первый план выдвигается социальный момент». Не случайно при объективной оценке текущих реформ в России становится очевидным, что предложения и прогнозы представителей российской экономической школы более адекватно, чем чужеродные экономические доктрины, позволяют определять механизмы и стратегии развития страны.
Следует констатировать, что особенностью российской школы экономической мысли является такая воспроизводящаяся черта как рассмотрение экономических явлений не с позиции западного «методологического индивидуализма», когда в центре исследования находится homo economicus, а в контексте массовых и институциональных процессов, так называемый холистический подход.
В новых условиях мы можем и должны вести анализ российской экономики в широком аспекте, с учетом реалий развития мировых хозяйственных связей, органического включения в них различных аспектов общественного воспроизводства. В экономической науке особенно важно выйти за пределы узко понимаемого предмета, но рассматривать экономику как часть социального мира, принимаемого с его законами и несовершенствами. Однако оно всегда связано с осознанием своей истории и судьбы, своего государственного устройства, своего места и роли в мировом сообществе. Без самоопределения общество превращается в манкуртов.
Одним из важных критериев состояния любой национальной науки является наличие в ней научных школ, получивших мировое признание. Попытаемся с этих позиций оценить нашу отечественную экономическую науку. Так, например, известная в 80-е годы «Школа Абалкина» сформировалась вокруг Леонида Ивановича Абалкина по двум причинам: привлекательность педагогических и человеческих качеств личности, и его свежих и оригинальных научных идей.
Известно, что категория организационно-экономических отношений, введенная Л. И. Абалкиным в его работе «Диалектика социалистической экономики», и ее анализ представляют собой одну из первых попыток встроить в понятийный аппарат политической экономии социализма институциональные категории и определения. Фиксируя их «положение» на стыке известных категорий производительных сил и производственных отношений, автор своеобразным «эзоповым языком» подчеркивал недостаточность существующих политико-экономических методологических рамок для анализа реально происходящих в советской экономике процессов.
Сложная внутренняя структура этих отношений была автором лишь намечена в тот период, но уже в этой классификации «первого приближения», разделены социальные и хозяйственные отношения, с одной стороны, и организации - с другой. Категория организационно-экономических отношений, а также институциональная форма хозяйственного механизма, раскрытые Л. И. Абалкиным в его работах «Политическая экономия и экономическая политика», «Хозяйственный механизм развитого социалистического общества», «Диалектика социалистической экономики», представляют собой одно из выдающихся достижений в методологии политической экономии. На основе и в развитие идеи Абалкина Л.И. об институциональной специфике хозяйственного механизма как всеобщей категории политической экономии, в коллективной монографии «Хозяйственный механизм общественных формаций», под его научным руководством и его учениками, были впервые в отечественной экономической науке раскрыты системные свойства хозяйственного механизма, структура, функции и критерий его эффективности. Много лет спустя идеи Абалкина Л.И., тщательно детализированные Нобелевским лауреатом по экономике Д.Нортом, были восприняты в мировой науке как революционный прорыв в понимании институциональной структуры.
Можно считать хорошим результатом работы «Школы Абалкина» тот факт, что в 1986 году была написана по-существу новаторская коллективная монография под научным руководством Л.И.Абалкина- «Хозяйственный механизм общественных формаций» (См. современное частичное воспроизведение -Хозяйственный механизм общественных формаций. Избранное.- Петровская академия наук и искусств /www.petrani.niido.ru/ www.петрани.рф/onoprienko-v-i/chozyaystvenniy-mechanizm-obschestvennich-formatsiy-izbrannoe,/http://inauka.ru/blogs/article106199.html/). Именно наша коллективная работа над актуальной и глубокой темой сплотила вокруг Леонида Ивановича Абалкина и аспирантов, и кандидатов, и докторов наук, которые стали и участниками, и организаторами его школы.
Научная школа как институциональная форма – это сообщество, консолидированное вокруг такого лидера, который способен генерировать не только свои идеи, но и взращивать идеи и поддерживать инициативы учеников, обладать богатыми личностными качествами.
Энергетика Научной школы – это её воспроизводство, т.е. наличие и взаимодействие в ней трех составляющих: основатель – последователи – ученики.
Научная школа как фактор гражданского общества – это её способность одновременно реализовать функцию производства научных идей, их распространение и защиту, подготовку и молодых ученых, и новых информационно-профессиональных коммуникаций.
Как показывает опыт, научные школы, вне зависимости от формы их организации, стадий становления и развития, могут существовать в неофициальной форме при незначительной организационно-технической поддержке. Например, известная в России «Школа Абалкина» достигла наибольшего своего развития на общественных началах в стенах Научно - методического Совета Общества «Знание» РСФСР в 80-х - начале 90-х годов. Конечно, Леонид Иванович Абалкин – выдающийся ученый и прирожденный лидер. Везде были люди, которые стали его соратниками, помощниками не только по официальному статусу. Однако главное в другом – ученики и последователи методологии учителя воспроизводили и пропагандировали методы отдельного ученого в более широком масштабе, способствовали тем самым распространению передовых интеллектуальных политико-экономических технологий в Российском обществе.
Перспективы науки определяются преемственностью знаний, умений, навыков и конструктивных традиций, что и воспроизводит научная школа. Научная школа – это вовсе не административная структура, а неформальный коллектив, который играет особую роль в формирования тенденций и ценностей гражданского общества. Сам термин – научная школа – многозначен. Однако не принципиален вопрос формы, когда речь идет о том, что конец экономической мысли в России предопределен, если физически исчезнут и основатели, и преемники российских ученых как результат вымирания научных школ. Поэтому необходимо и важно формировать интерес к истории и методологии российской экономической школы, усиливать и развивать её качественные свойства.
Изучение истории научных школ в российской экономической теории ХХ в. позволяет прийти к следующему выводу: было бы несправедливо считать, что наши отечественные экономисты не внесли определенный вклад в мировую науку. Лучшие достижения экономико-математической, кондратьевской и политэкономической школ стали базисом для многих современных общемировых исследований. В этом отношении у отечественных научных школ есть реальные перспективы для дальнейшего развития. Вместе с тем для реализации этих благоприятных перспектив необходимо, чтобы появился новый тип ученого, сочетающего в себе отличное знание и понимание достижений мировой науки, широко образованного и вместе с тем специалиста в конкретной области анализа. Тогда появится возможность реализовать главную задачу – создание подлинно научной национальной экономической школы, которая самостоятельно решала насущные проблемы России. Именно поэтому вопрос: «Быть – или - Не быть?» Российской школе экономической мысли - это вопрос профессиональной компетентности и экономической науки, и обществоведения в целом. Отсутствие Российских школ экономической мысли лишает наше Отечество исторического фона, на котором произрастает и развивается цивилизационная интеллигенция.
Примечание. Дополнительная информация по проблеме статьи находится в свободном доступе по адресам—
Петровская академия наук и искусств/www.petrani.niido.ru/
«Классическая Научная Академическая Школа. Classical Scientific Academic School»
9
Библиографическая ссылка
ОНОПРИЕНКО В.И. – член-корреспондент Петровской академии наук и искусств, доктор философии (Ph.D, Grand Ph.D), профессор Оценка отечественной научной школы
(национальные особенности российской политической экономии, и российская школа экономической мысли)
// Научный электронный архив.
URL: http://econf.rae.ru/article/6052 (дата обращения: 21.11.2024).
Прочитать публикацию в формате PDF