Основой всех инновационных процессов при любом общественном строе – более или менее цивилизованном – являются теоретические разработки. В данной статье я хотел бы показать, что отечественные теоретические разработки, являющиеся основой инноваций, зачастую осуществляются фактически «вслепую». Исследователи либо не понимают той цели, которую хотят достичь, либо представляют ее в текстах совершенно неосознанно. И в такой ситуации «блуждания вслепую» отечественные экономисты насоздавали себе массу «мусорных корзин».
Вообще-то, я насчитал пока три таких «мусорных корзины», куда исследователи экономических проблем «бросают» все, что им непонятно: чуть что неясно – это отношения (первая «мусорная корзина»), или это – механизм, допустим, рынка (вторая «мусорная корзина»), или это - такая система (третья «мусорная корзина»). В последнее время появилась, надеюсь временно, и четвертая «мусорная корзина» - экономический кризис, и никто толком не может объяснить, о чем идет речь. Со всеми «корзинами» в одной статье вряд ли можно разобраться, поэтому я пока возьму для разбора только одну, заявленную в названии статьи.
Об отношениях пишут и говорят везде – и в быту и во всех сферах профессиональной деятельности. Даже предметом диссертационных исследований (как кандидатских, так и докторских) экономисты указывают именно отношения. И целью диссертационных работ ставят почти везде именно их. Приведу в качестве примера первую попавшуюся под руку, но стандартную, формулировку цели: «Цель исследования – разработать теоретико-методологические основы системного регулирования социально-трудовых отношений региона (курсив мой – А.Т.)»1. Такая формулировка общепринята. Но тем и печальнее, т.к. именно отношения по своей сути ни в одной диссертационной работе не то, что не исследуются, но даже и не рассматриваются, вследствие чего цель ни одного диссертационного исследования по экономическим специальностям, где в качестве цели указываются именно отношения, в России фактически не является достигнутой. И если подходить чисто формально – все защиты указанных диссертаций происходят не по заявленным предметам и целям исследования, а совершенно по другим.
Не в обиду автору, чей автореферат я привел в качестве примера (просто под руку попался), речь и в его исследовании (как и у всех остальных) идет не об отношениях, а о процессах: нормирование труда, учет, оценка, мотивация и стимулирование, реализация прав, государственное регулирование производственных процессов и т.п. Но об отношениях нет ничего. Различие же здесь достаточно существенное: если бы в тексте диссертации исследовались именно отношения, то работа была бы совсем другая.
В свое время мне пришлось достаточно серьезно заниматься проблемой отношений, поэтому желающим ознакомиться с этим более глубоко могу порекомендовать опубликованные результаты2. Здесь же приведу только основное.
Сразу скажу, что среди экономических публикаций результатов исследования «отношений» или «экономических отношений» обнаружить не удалось. Это и понятно – то, что является предметом современных экономических исследований, в нашей стране долго считалось чем-то вроде «продажной девки империализма», которой занимаются «буржуи проклятые» в своем «загнивающем капитализме». Поэтому пришлось обратиться к литературе по философии, т.к. последняя, как известно, является «методологией науки» и философские исследования были всегда более свободными от идеологической цензуры, видимо, в силу их малой понятности для обычного, нормального, человека.
В специальной отечественной литературе авторы отмечали и отмечают до сих пор большое многообразие подходов и точек зрения по проблеме отношений. Но везде отношения оказываются не имеющими формы в реальности, чем-то бесформенным, существующим как «чувственно-сверхчувственное» бытие, которое можно только мыслить3. Этот парадоксально бесформенный, но все же существующий в наличности, феномен имеет, таким образом, удивительную способность — существовать, не имея собственной формы существования. Такой логический тупик в деле изучения отношений является объективной причиной их категориальной неопределенности: нельзя логически определить то, что принципиально, объективно, в реальной жизни не определено.
Многообразие точек зрения на трактовку отношений можно классифицировать, допуская небольшие обобщения, которые затрагивают в основном лишь нюансы в концепции того или иного автора. Прежде всего, следует отметить «типичную ситуацию», сложившуюся в литературе. Эту ситуацию можно выразить так: «отношения» определяют чаще всего через «связь», вернее наоборот, «связь» определяют как разновидность «отношений», а «отношение» вообще никак не определяют. Нужно подчеркнуть, что это именно типичная концепция, представленная в работах подавляющего большинства авторов, что позволяет сделать вывод, что проблема с «отношениями» не только у экономистов.
Представленная точка зрения на деле есть одна из разновидностей более общей концепции, которую можно назвать «концепцией отождествления» этих двух феноменов — связи и отношения. В рамках этой, более общей, концепции выделяются три ее «вида».
Первый. Это та самая «типичная ситуация», рассмотренная выше. Наиболее просто она выражена, например, в учебном пособии И.Л. Меняйло: «Связи — это определенные отношения между объектами»; далее автор характеризует связи как «зависимость» и «обусловленность», а об отношениях уже не упоминается4. Такой же точки зрения придерживается Я.Ф. Аскин5 и некоторые другие авторы. Наиболее же развернутой эта точка зрения оказывается у А.П. Шептулина: «Связь представляет собой, прежде всего, отношение между предметами и явлениями действительности. Но не всякое отношение является связью. Понятие «отношение» шире понятия «связь». Оно охватывает не только связи между явлениями действительности, но и их изолированность, раздельность, не только их зависимость друг от друга, но и известную независимость, относительную самостоятельность»6 (курсив мой — А.Т.).
Таким образом, по мнению этих авторов, «связи» и «изолированности» в реальном мире взаимно дополняют друг друга в рамках общего класса отношений. Создается впечатление достаточной логической завершенности определения как «связи», так и «отношения». На самом же деле реально существующими здесь оказываются только «связи» и «изолированности», тогда как отношения вообще исчезли из поля зрения. Они превратились в механическую сумму реально существующих связей и изолированностей, в результате чего нужда в категории «отношение» вообще отпала: она (категория) превратилась в чисто условное название, термин, без которого можно и обойтись. Более того, этот термин оказывается «пустым» или даже «ложным», ибо он объединяет понятия, которые в соответствии с данными им определениями, представляют совершенно разные, ни в чем не совпадающие между собой феномены, общее у них только одно название: «отношение». Последнее оказывается просто пустым словом, используемым только для названия.
Некоторые представители данной концепции, видимо, понимают, что «отношение» в таком случае как бы «повисает» в воздухе, и доводят до логического конца свою точку зрения — до полного отождествления «связи» и «отношения», вернее, до сведения всех отношений к связям. Это второй вид «концепции отождествления» связей и отношений.
Наиболее показательно это у И.И. Новинского7. Он сопоставлял «связь» и «отграничение» (как две полярные категории диалектики), с одной стороны, и «движение» и «покой», с другой стороны. Суть аналогии в том, что «связь», подобно «движению», абсолютна, тогда как «отграничение», как и «покой», относительно. Эту аналогию использовал и А.И. Уемов: подобно тому, как покой является частным случаем движения, «так и изолированность является частным случаем взаимной связи между явлениями»8. Выделенные слова свидетельствуют о том, что во всей этой концепции изолированностей последние так или иначе сводятся к связям, следовательно, кроме связей в составе отношения вообще ничего нет. «Связь» и «отношение», таким образом, тождественны. Но этот вывод не является для данных авторов неожиданным. Например, А.И. Уемов еще в более ранней своей работе писал, что некоторые авторы (в данном случае — Д.П. Горский) отождествляют «связь» и «отношение» и что такое понимание является принципиально правильным, но не точным»9.
Однако в этой «концепции отождествления» есть еще один —третий вид, который по форме прямо противоположен первому, но по сути ему тождествен. Я имею в виду точку зрения, согласно которой «связь» шире «отношения». На мой взгляд, ее нельзя считать существующей на сегодняшний день, но многие авторы продолжают выделять эту позицию в литературных обзорах, поэтому остановлюсь на ней по возможности кратко.
Дело в том, что еще в 1962 году эту точку зрения высказал В.И. Свидерский, На основе элементно-структурного анализа он пришел к выводу, что отношение представляет собой «частный вид связи», а именно — «опосредованную связь»10.
В целом же эта точка зрения логически венчает тупиковую ситуацию, которая сложилась у нас в литературе вокруг данной проблемы. Она наглядно показывает, что дальше идти некуда, если придерживаться прежнего курса. Имеется в виду курс на отождествление «связи» и «отношения» в любых его вариантах — прямом или посредством принципа «шире — уже».
Учитывая сказанное, более перспективной я считаю вторую концепцию отношений, которая существует в нашей литературе, правда, только в наметках, как совокупность отдельных, малосвязанных между собой идей. Эту концепцию я назову «концепцией определенности», в отличие от первой, общей «концепции отождествления», разобранной выше.
Авторы, чьи позиции можно отнести к концепции определенности, понимают отношение как некоторую конкретную определенность вещей. Например, Я.Ф. Аскин однажды предложил такой вариант: определить отношение как «соответствие», основанное на тождестве вещей и «монистичности» Вселенной11. Другие авторы характеризуют отношение как «упорядоченность»12. В.Н. Сагатовский определяет отношение как различие (или тождество) вещей в одном множестве, тождественных в другом множестве13.
Среди авторов этой концепции есть и такие, чьи работы фактически являются обобщающими, где отношение трактуется не как какая-то конкретная определенность (соответствие, упорядоченность, различие, тождество и т.д.), а как определенность вообще. Например, по Г.Д. Левину, отношение есть «любая совместная определенность объектов»14. Этот подход к пониманию проблемы отношений представляется мне наиболее приемлемым. Сходные определения и характеристики дают также М.А. Парнюк15, Ю.П. Андреев16 и другие авторы, которые, однако, чаще всего называют этот признак отношения (определенность) в ряду других, не выделяя его особо и считая однопорядковым с остальными.
С моей точки зрения, «определенность» — основополагающий признак отношения. Именно он позволяет перейти к развернутому противопоставлению всей тупиковой «концепции отождествления» связей и отношений другой, альтернативной ей концепции, — «концепции определенности».
Проблема отношений исторически является предметом исследования еще начиная с Древности. Естественно, в рамках одной статьи я не смогу привести даже логику историко-научного исследования проблемы, порекомендовав еще раз желающим с ней познакомиться уже опубликованную монографию.17 А здесь позволю себе только привести точку зрения Гегеля, который как великий систематизатор философского знания вообще, и здесь не изменяет себе. Его концепция отношений фактически оказывается оригинальным синтезом всех основных идей предшествующих мыслителей по данной проблеме.
Выводя, традиционно для своей эпохи, отношения из логики определений разума, Гегель возрождает все концепции прошлого в форме одной из сторон (аспектов) своего понимания отношения. Так, например, функциональное понимание отношения, идущее от Гераклита и Сократа, представлено гегелевской идеей «положенности». Отношение как «выделенность» — в идее «отрицательности» определенности. Отношение как «принадлежность» — в идее «тождества». Попробую показать это более наглядно.
Гегель посвятил много страниц своих работ анализу именно определенности как существенному признаку отношения. Последнее же есть действительно выражение функциональной зависимости вещей друг от друга, «поскольку каждая из них есть нечто иное лишь как отсвечивающая себя от другой; она имеет свою положенность не в самой себе, а в ином, определена лишь определенностью иного; это иное точно так же определено лишь определенностью первой»18 (курсив мой — А.Т.). Таким образом, отношение оказывается взаимной определенностью (взаимным определением, о-предел-иванием, постановкой пределов, границ) вещей друг другом. Как мы видели ранее, эта идея наличествует в разработках и современных авторов19, однако в недостаточно развитом виде.
Другими словами, положенность (отнесенность20) в иное (вещи в другую вещь, человека в другого человека и т.п.), и именно оно, влечет за собой по необходимости положенность в себя другого, собственную «самоопределенность», собственную качественную тождественность с собой, или говоря терминами античности, принадлежность к своему роду. Это происходит потому, что и иная вещь, «относя» себя в первую вещь, придает ей ее же собственные характеристики. Только в этом процессе определения (о-предел-ивания) друг другом в процессе их взаимодействий вещи остаются (и становятся) «адекватными себе», самотождественными: «Определение есть утвердительная определенность как в-себе-бытие, которому нечто в своем наличном бытии, противодействуя своей переплетенности с иным, которым оно было определено, остается адекватным, сохраняясь в своем равенстве с собой и проявляя это равенство в своем бытии для иного»21. Гегель напрямую отождествляет «качество» вещи, которое есть «в себе», и определение вещи. Об этом он говорит не раз22, так что это, конечно же, не оговорка. Так, разворачивая логику отношения как взаимной определенности вещей, Гегель от понимания отношения как функциональной зависимости («положенности») переходит к пониманию отношения как «принадлежности» вещи — и себе, и своей сущности, своему роду.
Но данный переход по необходимости влечет за собой и еще одну концепцию отношений, разработанную в прошлом: отношение как «выделенность», как отличие от иного, как специфика вещи, соответствующая ее собственной природной «мере» (это отметили еще пифагорейцы). Гегель, разрабатывая понятие качества, приходит к констатации того, что оно есть граница вещи23, в известном смысле «изолирующая» вещь от других вещей, т.е. фиксирующая именно ее различия с другими вещами24. Таким образом, получается, что взаимное определение формирует качественные определенности вещей, которые по своей сути — ограниченные их различия, сформированные взаимным «положением» вещей друг в друга. В этом на деле и оказывается суть гегелевского понимания отношения, которую я вполне поддерживаю.
Кратко резюмирую гегелевскую концепцию: от неопределенного Бытия-Ничто осуществляется переход к его оформлению посредством определений. Эти определения ранее неопределенного Ничто содержатся в его сущности (Бытии), но только в виде возможностей, в «свернутом» виде. Данное противоречие неопределенного (ничто, тождества и т.д.) и определений (Бытия, отрицания и проч.) заставляет сущность бытия «развертывать» свои возможности, которые разворачиваются именно в определения бытия, в его самоотрицание, самоограничение. Процесс придания бытию определений есть процесс становления его форм. Так сущность бытия, которая есть полное отсутствие определений25, и форма, которая суть есть определенность26, «творят» мир своей логикой.
Однако Гегель идет дальше. Указав основную функцию «формы» — придавать всему существующему определенность, он рассматривает и «механизм» осуществления этой функции. Таким механизмом реализации основной функции формы оказывается процесс становления отношений: определенность (отношение) приобретается через «положенность» в иное, следовательно, через «опосредованную рефлексию» в себя и приобретение собственной качественной (и количественной)27 специфики, отличия себя от всего окружающего, становление собой в соответствии с собственной и неповторимой «мерой».
Итак, отношение — это взаимная определенность явлений, учитывая всю изложенную логику Гегеля по данному вопросу. И эта взаимная определенность формируется в процессе взаимодействия вещей.
После Гегеля вплоть до наших дней вряд ли можно назвать хоть одну концепцию, которая внесла бы в развитие проблемы отношений что-нибудь более серьезное или новое. Разработки по этому поводу после Гегеля были той или иной модификацией существующих уже в истории научного знания концепций. Такую же систематичность, логичность и даже скрупулезность в анализе отношений, которые мы встречаем у Гегеля, придающие особую оригинальность его концепции отношений, вряд ли можно найти среди современных публикаций.
В итоге получается, что наиболее разработанной в научной литературе концепцией отношений, которая даже не противопоставляет себя иным концепциям, а «снимает» в себе все оригинальные и плодотворные идеи исторического развития проблемы, оказывается концепция отношений Гегеля. И эта его концепция напрямую логически связана с проблемой формы. Отношения у него оказываются действительно конкретизацией формы на одном из этапов саморазвертывания Бытия-Ничто. Каждая форма вещи оказывается состоящей из множества отношений вещи с другими вещами, Именно отношения всесторонне и многогранно определяют, определивают вещь (ставят ей пределы, границы, отграничивают ее от остальных, делая ее самой собой) в ее собственной специфике, которая зависима от специфики «полагающихся» в вещи, т.е. соотносящихся с ней, иных вещей. Чем в большее количество отношений вступает вещь, тем более она определена, тем более конкретны ее черты, тем более она оформлена. И самое главное – тем более она получает свой статус среди других вещей.
В результате анализа структуры отношения можно определить набор условий, при которых отношение формируется. «Вещи находятся в отношении» — это значит:
они связаны;
они «положены» (отражены) друг в друге;
они самостоятельны;
они принадлежат общему классу;
они совместно формируют свою качественную специфику в процессе взаимодействия;
они совместно формируют свою количественную специфику в процессе взаимодействия.
В наличии всех этих шести условий и выражается исходя из нашего анализа главное содержание взаимной определенности явлений (т.е. отношений).
Таким образом, мы получаем в результате: отношение – это взаимная определенность вещей (людей, экономических субъектов, государств и т.п.), формирующаяся в процессе их взаимодействия (осуществления сделок, ведения торгов, войн, проведения государственного регулирования и т.п.) и придающая им их собственную форму (статус28, положение, обязанности, права и т.п.). Хочу обратить особое внимание: система отношений, скажем, экономического субъекта – это его социально-экономический статус, его положение в экономической системе, его место среди других.
Применительно к экономической проблематике это выглядит так. Если в каком-либо исследовании анализируются, например, государственное регулирование экономического развития региона, то предметом здесь выступают именно процессы, т.е. то, каким образом государственные органы это осуществляют – издание нормативных актов, сбор налогов, перечисление субсидий, выпуск государственных облигаций и т.д. Другими словами, в этом случае исследуются экономические процессы, но не отношения.
Если же в работе анализируются «отношения, возникающие в процессах («по поводу» и проч. – как это принято указывать в диссертационных исследованиях) государственного регулирования регионов», то здесь предметом анализа выступает именно статус экономических субъектов, который формируется в процессе указанного государственного регулирования: их права и обязанности, уровень их ресурсного обеспечения, их возможности проведения экономических действий, их стремления и ожидания и т.д. Статус (отношения) и процессы (интерес экономистов) – это разные вещи. Представляется очевидным, что статус экономического субъекта - это совсем иной предмет исследования, который в экономических работах встречается очень редко и больше привлекает социологов, историков, политологов и др. Экономистам по сути их профессии более интересны сами экономические действия, процессы, а не статус, который получают экономические субъекты в процессе осуществления этих действий.
Для примера. Когда вы идете на вещевой рынок покупать, скажем, спортивный костюм, экономисту интересно как вы это делаете, а не то, какой статус приобретаете и вы и продавец. Это и так понятно: вы покупатель (ваша определенность в этой сделке), он – продавец (его определенность в этой сделке). Ваше отношение здесь – это взаимная определенность продавца и покупателя в процессе осуществления сделки.
А вот то, как вы ведете переговоры, как обсуждаете качество товара и его цену, как пытаетесь повлиять на цену, как продавец пытается, например, смошенничать и т.д. – это интерес именно для экономиста: способы осуществления экономической активности.
Статус же - и ваш и вашего контрагента - более интересен для правоохранительных органов (если случилось мошенничество). Для социологов (к какой группе по доходам, например, вы относитесь), для рэкетиров или карманников и проч., но не для экономистов. Экономисты фактически никогда и не изучали так называемые «экономические отношения», статус субъектов им неинтересен, интересны процессы между ними.
Аналогично с государственным управлением экономикой. Когда, например, выпускаются ГКО, экономисту интересно как это делается, на какой срок, для каких целей, под какие проценты, а не статус участников распространения ГКО: это и так понятно – государство становится должником (определенность государства по отношению к остальным участникам экономической жизни при эмиссии ГКО), а население и предприниматели становятся кредиторами (определенность остальных участников экономической жизни относительно государства при эмиссии ГКО). Формируется отношение «должник-кредиторы» в процессе выпуска ГКО. Отношения экономисту не интересны, они понятны, а вот процессы, в результате которых формируются эти отношения, - это как раз предмет профессионального интереса экономиста. Причем заметьте, отношения именно формируются, в отношения не вступают – как это распространено в экономической литературе. Не возможно «вступить» в то, чего еще нет. Отношения формируются у экономических субъектов в процессе выполнения последними своих функций, т.е. в процессе осуществления ими экономических действий, которые и являются предметом изучения экономической теории.
Таким образом, можно резюмировать, что фактически ни одна квалификационная работа по экономике в России не достигла сформулированной в ней цели, т.к. сама цель формулировалась (да и сейчас еще формулируется) неквалифицированно, не верно. Именно поэтому содержание работ все же экономическое (исследуются на деле именно экономические процессы), а цели, формулируемые для исследований (исследование статуса экономических субъектов, их отношений) не достигаются, т.к. отношения к экономике практически никакого не имеют.
Надеюсь, предложенные разработки окажутся интересными научному сообществу и помогут разгрести хотя бы одну «мусорную корзину» экономистов. Все-таки, при использовании такого научного инструментария, как категории, необходимо профессионально четко понимать их сущность.
Литература:
Андреев Ю.П. Содержание и структура общественных отношений. Саратов: Изд-во Саратовск. Ун-та, 1985.
Аскин Я.Ф. Принцип единства мира: многообразие аспектов//Проблема единства мира. Саратов: Изд-во Саратовск. Ун-та, 1980.
Гегель Г.В.Ф. Наука логики. Соч. в 3-х т. Т. 2. М.: Мысль, 1971..
Колмакова И.Д. Теоретико-методологические основы системного регулирования социально-трудовых отношений региона. Автореф. дисс. …. доктора экономических наук. Екатеринбург: УрО РАН, 2007.
Левин Г.Д. Отношение//Категории диалектики как ступени познания. М.: Наука, 1971.
Мальков И.Е., Пузанов. Место категории «отношение» в марксистско-ленинской философии. Кишинев: Штиинца, 1976.
Маркс К. Экономические рукописи 1857-1858 годов/К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч. 2-е изд. Т.46.
Материалистическая диалектика как общая теория развития. М.: Наука, 1982. Т.1.
Меняйло И.Я. Основные законы материалистической диалектики. М.: Высшая школа, 1973.
Новинский И.И. Понятие связи в марксистской философии. М.: Высшая школа, 1961.
Парнюк М.А. Принцип детерминизма в системе материалистической диалектики. Киев: Наукова думка, 1972.
Уемов А.И. Вещи, свойства и отношения. М.: АН СССР, 1963.
Уемов А.И. Системный подход и общая теория систем. М.: Мысль, 1978.
1 Колмакова И.Д. Теоретико-методологические основы системного регулирования социально-трудовых отношений региона. Автореф. дисс. …. доктора экономических наук. Екатеринбург: УрО РАН, 2007.
2 Толпегин А.В. Форма явленного бытия. Екатеринбург: Уральск. гос. пед. ин-т, 1995. 111 с.
3 См., напр.: Маркс К. Экономические рукописи 1857-1858 годов/К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч. 2-е изд. Т.46. С.84.
4 Меняйло И.Я. Основные законы материалистической диалектики. М.: Высшая школа, 1973. С.10.
5 См.: Материалистическая диалектика как общая теория развития. М.: Наука, 1982. Т.1. С.140.
6 Там же. С. 172-173.
7 Новинский И.И. Понятие связи в марксистской философии. М.: Высшая школа, 1961. С. 120.
8 Уемов А.И. Системный подход и общая теория систем. М.: Мысль, 1978. С.18.
9 Уемов А.И. Вещи, свойства и отношения. М.: АН СССР, 1963. С.50.
10 Свидерский В.И. О диалектике элементов и структуры. М.: Соцэкгиз, 1962. С.23-24.
11 Аскин Я.Ф. Принцип единства мира: многообразие аспектов//Проблема единства мира. Саратов: Изд-во Саратовск. Ун-та, 1980. с. 12-13.
12 См.: Мальков И.Е., Пузанов. Место категории «отношние» в марксистско-ленинской философии. Кишинев: Штиинца, 1976. С. 11-12.
13 Сагатовский В.Н. Основы систематизации всеобщих категорий. Томск: Изд-во Томск. Ун-та, 1973. С. 176.
14 Левин Г.Д. Отношение//Категории диалектики как ступени познания. М.: Наука, 1971. С. 88.
15 Парнюк М.А. Принцип детерминизма в системе материалистической диалектики. Киев: Наукова думка, 1972. С.7.
16 Андреев Ю.П. Содержание и структура общественных отношений. Саратов: Изд-во Саратовск. Ун-та, 1985. С. 26.
17 Толпегин А.В. Форма явленного бытия. Екатеринбург: Уральск. гос. пед. ин-т, 1995. 111 с.
18 Гегель Г.В.Ф. Наука логики. Соч. в 3-х т. Т. 2. М.: Мысль, 1971. С.119.
19 См.: Левин Г.Д. Указ соч. С. 88.
20 Относиться – это относить себя куда-то, в иное, и оставить там себя в виде какого-то следа.
21 Гегель Г.В.Ф. Указ соч. С.185.
22 Там же. С. 175 и др.
23 Там же. С. 191.
24 Там же. С.163.
25 Гегель Г.В.Ф. Указ. Соч. С.29.
26 Там же. С.170.
27 Там же. Т. 1. С. 403-405.
28 Форма социальных явлений (людей, организаций, учреждений и т.д.) – это их социальный статус.
Библиографическая ссылка
А.В. Толпегин «ОТНОШЕНИЯ» В ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ.
ИЛИ: «МУСОРНАЯ КОРЗИНА» ЭКОНОМИСТОВ
// Научный электронный архив.
URL: http://econf.rae.ru/article/6376 (дата обращения: 20.11.2024).
Прочитать публикацию в формате PDF