«Поморский государственный университет имени М.В. Ломоносова»
Северодвинский филиал
Филологический факультет
Специальность 033200.00 (050303.65) – Иностранные языки
Кафедра германской филологии
АНИМАЛИСТИЧЕСКАЯ ЛЕКСИКА В АНГЛОЯЗЫЧНОЙ ДЕТСКОЙ ПОЭЗИИ
Курсовая работа
студентки 3 курса
очной формы обучения
Ушаковой Яны Вадимовны
Научный руководитель –
д.ф.н., профессор
Нифанова Татьяна Сергеевна
Северодвинск
2011
ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ………………………………………………………………....……..3
ГЛАВА 1. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИССЛЕДОВАНИЯ АНИМАЛИСТИЧЕСКОЙ ЛЕКСИКИ………………............................................
§ 1.Когнитивная лингвистика …………………………………...…...5
§ 2. Детская литература Великобритании ………..............................12
§ 3. Аспекты изучения анималистической лексики………….....…..17
Выводы…………………………………………………………....…..24
ГЛАВА 2. ОСОБЕННОСТИ АНИМАЛИЗМОВ, ПРЕДСТАВЛЕННЫХ В АНГЛОЯЗЫЧНОЙ ДЕТСКОЙ ПОЭЗИИ ………………………………………..
§ 1. Общая характеристика анимализмов……………………....…...26
§ 2. Этимологические особенности анимализмов…………….…….31
§ 3. Морфологические особенности анимализмов…………….....…36
§ 4. Функции анимализмов в предложении…………………...….....37
§ 5. Свойства, приписываемые животным, в детской поэзии……..39
Выводы…………………………………………………………...…...43
ЗАКЛЮЧЕНИЕ………………………………………………………….…........45
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ……………………………………………………….47
ПРИЛОЖЕНИЕ………………………………………………………………….52
ВВЕДЕНИЕ
Анималистическая лексика давно привлекает внимание исследователей (Ю.С. Орехова, Р.А. Карам, А Дэнги, Н.Ю. Костина, С.О. Кочнова, И.В. Куражова, И.А. Курбанов, О.В. Лаврова, Э.Л. Таукова, С.Р. Тлехатук, Т.В. Хахалкина). Это объясняется тем, что анимализмы – как отдельные лексические единицы и как компоненты устойчивых выражений – широко представлены во всех языках мира и относятся к одним из самых древнейших и распространенных. Анималистическая лексика как объект исследования заслуживает особого внимания еще и потому, что, подчиняясь нормам языка, она образует специфическую подсистему, внутри которой возникают свои закономерности, требующие специального изучения. Несмотря на распространенность и определенную универсальность анималистической лексики в языках мира, исследования в этой области нередко носят ограниченный характер. Так, анималистическая лексика в англоязычной детской поэзии до сих пор не рассматривалась.
Сказанное выше в совокупности определяет актуальность темы исследования.
Целью данной работы является анализ анимализмов, представленных в детской поэзии на английском языке. Поставленная цель достигается посредством решения следующих задач:
1) изучить научную литературу по изучаемой проблеме;
2) создать корпус исследуемых единиц;
3) описать общие характеристики анималистической лексики;
3) установить этимологические особенности анимализмов;
4) выявить морфологические свойства анимализмов;
5) определить функции анимализмов в предложении;
6) указать свойства, приписываемые животным в детской поэзии;
Объектомисследования являются английские детские стихотворения, содержащие в своем составе анималистический компонент.
Предмет исследования – особенности анималистической лексики в указанных произведениях.
Материалом исследования послужили 100 детских стихотворений на английском языке, включающие в свой состав анимализмы и принадлежащие перу таких авторов, как Vachel Lindsay, Mary Austin, John Ciardi, Jack Prelutsky, Christina Rossetti, Kenn Nesbitt, Emily Dickinson, Dorothy Baruch, Holaire Joseph-Pierre Belloc, David McCord, Robert P. Tristam Coffin, Frances M. Frost, Laura E. Richards, Elizabeth Coatsworth, Jane Taylor, Helen Cowles Lecron, Bruce Lansky, Rachel Field, James S. Tippett, Winifred Welles, Elizabeth Madox Roberts, Hilda Conkling, Beatrix Potter, Eleanor Farjeon, Frank Dempster Sherman, Herbert Asquith, Lilian Moore, Irene Rutherford Mcleod, Edith H. Newlin, Meish Goldish, Gelett Burgess, Christopher Morley, Mary Britton Miller, Rose Fyleman, Tom Robinson, Walter de la Mare, Herbert Asquith, George Cooper, Humbert Wolfe, William Jay Smith, а также произведения из «Mother Goose Rhymes», «Child in Winnetka Nursary» и неизвестных авторов.
Поставленные цель и задачи решались с применением следующих методов исследования: описательного метода (включая наблюдение, анализ, систематизацию, обобщение), метода анализа словарных дефиниций; метода компонентного анализа, а также элементов количественного подсчёта.
Теоретическая значимость курсовой работы состоит в том, что она способствует дальнейшему развитию исследований английской языковой системы. Полученные результаты могут оказаться небезынтересными при последующем изучении анимализмов английского языка.
Практическая ценность работы заключается в возможности использования её основных положений и выводов в курсах лексикологии и стилистики английского языка, при разработке спецкурсов, написании курсовых и выпускных квалификационных работ студентами.
Структурноработа состоит из введения, двух глав, сопровождающихся выводами, заключения, списка литературы и приложения.
Глава 1. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИССЛЕДОВАНИЯ АНИМАЛИСТИЧЕСКОЙ ЛЕКСИКИ
§ 1. Когнитивная лингвистика
Современная когнитивная лингвистика принадлежит к числу ряда наук, исследующих своими специфическими методами один общий предмет – когницию. В связи с этим сейчас можно говорить о существовании когнитивной науки, которая, по определению Е.С. Кубряковой, междисциплинарна и представляет собой зонтичный термин [Кубрякова, 2004: 7] для целого ряда наук: когнитивной психологии, философской теории когниции, логического анализа языка, теории искусственного интеллекта, нейрофизиологии. «Уже сложились такие дисциплины, как когнитивная антропология, когнитивная социология и даже когнитивное литературоведение, то есть почти в каждой гуманитарной науке выделилась специальная область, связанная с применением когнитивного подхода и когнитивного анализа к соответствующим объектам данной науки» [Кубрякова, 2004: 10 – 11]. Когниция как процесс познания, отражения сознанием человека окружающей действительности и преобразования этой информации в сознании, в настоящее время в современной науке понимается расширительно – означавший ранее просто «познавательный» или «относящийся к познанию», термин «когнитивный» все более приобретает значение «внутренний», «ментальный», «интериоризованный» [Кубрякова, 2004: 9].
Понятие когниции включает не только утонченные занятия человеческого духа, такие, как знание, сознание, разум, мышление, представление, творчество, разработка планов и стратегий, размышление, символизация, логический вывод, решение проблем, делание наглядным, классифицирование, соотнесение, фантазирование и мечты [Flavell, 1977: 2], но и процессы более земные, такие, как организация моторики, восприятие, мысленные образы, воспоминание, внимание и узнавание [Bühler, 1983: 14 – 15]. К необходимым условиям когниции относится мимезис [Früchtl, 1986: 262].
В задачи когнитивной науки «входит и описание / изучение систем представления знаний и процессов обработки и переработки информации, и – одновременно – исследование общих принципов организации когнитивных способностей человека в единый ментальный механизм, и установление их взаимосвязи и взаимодействия» [Кубрякова, 2004: 8 – -9].
Таким образом, когнитивная лингвистика – одно из направлений междисциплинарной когнитивной науки. Язык с когнитивной точки зрения, представляет собой средство доступа к мыслительным процессам. Именно в языке фиксируется опыт человечества, его мышление; язык – познавательный механизм, система знаков, специфически кодифицирующая и трансформирующая информацию [Википедия http://ru.wikipedia.org/wiki].
Когнитивная лингвистика – направление в языкознании, которое исследует проблемы соотношения языка и сознания, роль языка в концептуализации и категоризации мира, в познавательных процессах и обобщении человеческого опыта, связь отдельных когнитивных способностей человека с языком и формы их взаимодействия [Википедия http://ru.wikipedia.org/wiki].
Когнитивная лингвистика сложилась во второй половине 1970-х годов и имеет значительное число последователей. В США, где это направление зародилось, его чаще называют когнитивной грамматикой, что объясняется расширительным пониманием термина «грамматика» в англоязычной лингвистике, тогда как в России нередко используется термин «когнитивная семантика», указывающий на один из источников данного исследовательского начинания [Онлайн Энциклопедия Кругосвет http://www.krugosvet.ru].
Когнитивная лингвистика (cognitive linguistics; kognitive lingustik; linguistique cognitive) – лингвистическое направление, в центре внимания которого находится язык как общий когнитивный механизм, как когнитивный инструмент – система знаков, играющих роль в репрезентации (кодировании) и в трансформировании информации [Демьянков, Кубрякова, 1996: 53]. Эта система, в противоположность другим семиотическим инструментам человека, одновременно является объектом и внешним, и внутренним для субъекта, конституированным независимо от него и подлежащим усвоению в онтогенезе. Такая двойственность языка отличает язык от остальных когнитивных видов деятельности [Caron, 1983: 17 – 18]. В механизмах языка существенны не только мыслительные структуры сами по себе, но и материальное воплощение этих структур в виде знаков со своими «телами» [Armstrong, Stokoe, Wilcox, 1995: 34].
Если объектом когнитивной лингвистики является язык как механизм познания, то предметом – человеческая когниция, то есть взаимодействие систем восприятия, представления и продуцирования информации в слове. В значении единиц языка заложены познавательные структуры, что проявляется при образовании окказиональных слов: у Пушкина находим: «Я влюблён, я очарован, словом, я огончарован». Большое воздействие на развитие когнитивной лингвистики оказывает семантика [Википедия http://ru.wikipedia.org/wiki].
Целью когнитивной лингвистики, как и когнитивной науки в целом, является «получение данных о деятельности разума» [Кубрякова, 2004: 13]. При этом исследование сознания составляет общий предмет когнитивной науки и когнитивной лингвистики [Кубрякова, 2004: 10].
Теория современной когнитивной лингвистики состоит из нескольких индивидуальных исследовательских программ, которые созданы 6 – 7 учёными их имена. При этом эти индивидуальные исследовательские программы не образуют единой теории [Википедия http://ru.wikipedia.org/wiki].
В сферу жизненных интересов когнитивной лингвистики входят «ментальные» основы понимания и продуцирования речи с точки зрения того, как структуры языкового знания представляются и участвуют в переработке информации [Демьянков, 1994: 21].
Когнитивная лингвистика подразделяется на три основных раздела [Википедия http://ru.wikipedia.org/wiki]:
– когнитивная семантика, занимающаяся в первую очередь лексической семантикой;
– когнитивная грамматика, занимающаяся главным образом синтаксисом, морфологией и остальными областями языкознания, связанными с грамматикой;
– когнитивная фонология, в задачи которой входит разграничение значения слов, морфем и предложений в тексте [Абдуазизов, 2007].
В когнитивной лингвистике на первом плане находятся системное описание и объяснение механизмов человеческого усвоения языка и принципы структурирования этих механизмов [Демьянков, 1994: 21]. Говорящий и слушающий рассматриваются как система переработки информации, состоящая из конечного числа самостоятельных компонентов и соотносящая языковую информацию на различных уровнях. Цель когнитивной лингвистики, соответственно, – в исследовании такой системы и установлении важнейших принципов ее, а не только в систематическом отражении явлений языка. Для когнитивиста важно понять, какой должна быть ментальная репрезентация языкового знания и как это знание «когнитивно» перерабатывается, то есть какова «когнитивная действительность» [Демьянков, 1994: 22].
Некоторые лингвисты (например, генеративисты) считают, что языковая система образует отдельный модуль, внеположенный общим когнитивным механизмам [Lakoff, 1982: 141]. Однако чаще языковая деятельность рассматривается как один из модусов «когниции», составляющий вершину айсберга, в основании которого лежат когнитивные способности, не являющиеся чисто лингвистическими, но дающие предпосылки для последних. К таким способностям относятся построение образов и логический вывод на их основе, получение новых знаний исходя из имеющихся сведений, составление и реализация планов [Richelle, 1987: 27].
Примером когнитивистского стиля в теоретизировании является когнитивная фонология (cognitively-based phonology) [Eliasson, 1991: 155 – 156], в которой описание происходит в терминах правил построения структур, работающих в тесном взаимодействии с когнитивными схемами, составляющими внеязыковую систему «ментальной компетенции». Упор делается на функциональность, а не на формальную простоту, – почему и допустимыми телеологические объяснения.
Другой пример когнитивистского подхода связан с использованием принципа когнитивного соответствия, формулируемого следующим образом: выдвигая представление (репрезентацию) для конкретной единицы, следует обратить внимание на то, как эта единица узнается. Из нескольких конкурирующих исследовательских гипотез о структуре предложения, предиката, текста и под. выбирается тот, который в наибольшей степени соответствует, по мнению исследователя, когнитивной реальности. Формально правдоподобная репрезентация, противоречащая этому принципу, должна браковаться [Wilensky, 1990: 79].
Это положение противоположно принципу прямого соответствия, согласно которому элементы репрезентации прямо соответствуют сущностям в мире и отражают истинностные условия (truth conditions), или условия удовлетворения (conditions of satisfaction) [Демьянков, 1994: 22]. Например, словосочетание «Бруклинский мост» имеет референцию к конкретному предмету в действительности, если существует объект этой действительности («референт»), удовлетворяющий требованиям данной дескрипции: такой предмет выглядит как мост, и его принято именовать «Бруклинским» (возможно, и расположен он в Бруклине). Иначе говоря, он удовлетворяет всем требованиям, задаваемым дескрипцией. По принципу же когнитивного соответствия, «Бруклинский мост» соотнесен не с конкретным предметом в реальном мире (вне «когниции» человека), а с некоторой сущностью в когнитивном представлении этого мира, в «проекции» мира на когницию человека [Jackendoff, 1983]. В силу принципа когнитивного соответствия, когнитивная структура заложена в значениях языковых выражений [Демьянков, 1994: 23].
Результаты исследований в области когнитивной лингвистики дают ключ к раскрытию механизмов человеческой когниции в целом [Deane, 1992: 1], особенно механизмов категоризации и концептуализации [Smith, 1993: 531]. Поскольку в когнитивной лингвистике на явления языка, особенно на значение и референцию, смотрят через призму когниции человека [Benthem, 1991: 25], лексическая структура языка трактуется как результат взаимодействия когниции человека с семантическими параметрами, присущими данному языку [Senft, 1994: 414].
Существуя как новая область теоретической и прикладной лингвистики, когнитивная лингвистика оказывается связанной с изучением когниции в ее лингвистических аспектах и проявлениях, с одной стороны, и с исследованием когнитивных аспектов самих лексических, грамматических и прочих явлений, с другой [Демьянков, Кубрякова, 1996: 53 – 54]. В этом смысле она занимается как репрезентацией собственно языковых знаний в голове человека и соприкасается с когнитивной психологией в анализе таких феноменов, как словесная или вербальная память, внутренний лексикон, а также в анализе порождения, восприятия и понимания речи, так и тем, как и в каком виде вербализуются формируемые человеком структуры знания, а, следовательно, когнитивная лингвистика вторгается в сложнейшую область исследования, связанную с описанием мира и созданием средств такого описания [Демьянков, Кубрякова, 1996: 54].
Начало когнитивной лингвистики иногда связывают с симпозиумом в Дуйсбурге, организованном Рене Дирвеном в 1989 году, и созданием Международной когнитивной лингвистической ассоциации, участвующей ныне в выпуске специальных изданий по когнитивной лингвистике [Демьянков, Кубрякова, 1996: 54]. Ее возникновение было вызвано новым пониманием языка и подчеркиванием в нем, в тесной связи с идеями когнитивной науки, его психического, ментального аспекта. Определение языка как явление когнитивного или когнитивно-процессуального, акцент на том, что язык передает информацию о мире [Soames, 1988: 185, 202], что он многосторонне связан с обработкой этой информации [Schwarz, 1992], что он имеет прямое отношение к построению, организации и усовершенствованию информации и способов ее представления [Павилёнис, 1983: 28], что он, наконец, обеспечивает протекание коммуникативных процессов, в ходе которых передаются и используются огромные пласты знаний [Rickheit, Strohner, 1993] – все это придало новое направление лингвистическим исследованиям.
Хотя область когнитивной лингвистики еще окончательно не сложилась – [Демьянков, Кубрякова, 1996: 54], уже сегодня в ней выделились, с одной стороны, многочисленные течения, характеризующиеся своей общей когнитивной организацией, и демонстрирующие проекты разных типов когнитивных грамматик, когнитивных исследований дискурса, когнитивных лексикологий и под. С другой стороны, в активно разрабатываемой области семантики предлагаются разные варианты когнитивных ее версий – прототипическая семантика, концептуальная семантика, фреймовая семантика и под. [Демьянков, Кубрякова, 1996: 54]. Наконец, можно выделить целый цикл лингвистических проблем, получающих новое освещение и новое решение в силу их освещения с когнитивной точки зрения. Это, прежде всего, проблемы категоризации и концептуализации, рассматриваемые в многочисленных публикациях; проблемы языковой картины мира; проблемы соотнесения языковых структур с когнитивными; проблемы частей речи и под. – все то, с чем связано освещение ментальных репрезентаций и их языковых «привязок» (коррелятивных им языковых форм) [Демьянков, Кубрякова, 1996: 54].
Важно также отметить, что поскольку репрезентации обычно считаются единицами символическими (стоящими взамен чего-то другого), когнитивная лингвистика имеет немало точек соприкосновения с семиотикой, а часть возникающих в этой связи проблем (иконичности и индексальности знаков, соотношения тел знаков с теми концептами, передаче которых эти тела служат, различий в типах знаков, зависящих от их протяженности и уровня и под.) затрагивают интересы обеих наук и могут быть решены лишь на их стыке [Демьянков, Кубрякова, 1996: 54 – 55].
§ 2. Детская литература Великобритании
Литература – один из основных видов искусства – искусства слова. Однако в обычном и более строгом смысле литературой называют произведения художественной письменности [Николюкин, 2001: 453].
Детская литература – это художественная литература для детей и юношества. Она включает в себя произведения, адресованные читателям младшего, подросткового или юношеского возраста, а также другие литературные произведения, вошедшие в круг детского и юношеского чтения. Цель детской литературы – всестороннее образование и воспитание подрастающего поколения [Кожевников, Николаев, 1987: 91]. «Детские книги пишутся для воспитания», – доказывал известнейший критик В.Г. Белинский и заявлял, что «воспитание – великое дело» [Белинский, 1954].
В современной науке нет единого толкования термина детская литература, этот термин часто противопоставляется термину литература длядетей. Так, Т.Д. Полозова считает, что «… литература для детей и детская литература не тождественные понятия» [Полозова, 1998: 25]. Под «детской литературой» исследовательница понимает собственно творчество детей, а под «литературой для детей» – все, что адресовано детям [Полозова, 1998: 25].
Расширительно термин литература для детей понимается Л.Я. Зиманом, который пишет: «в литературу для детей входят не только произведения, написанные специально для детей, но и вошедшие в круг детского чтения» [Зиман, 1998].
Мы в своей работе разделяем точку зрения Т.Д. Полозовой на том основании, что не считаем детское творчество литературой.
Детская литература, с ее повышенной эмоциональностью, ориентированностью на не имеющее границ детское воображение, выполняет особую роль в формировании личности – в обучении юного поколения, в его развитии и воспитании. В настоящее время, когда, как отметили участники XIII конгресса Международного общества по изучению детской литературы, который состоялся в 1997 году в Йорке (Англия), повышение престижа детской литературы становится одной из основных задач деятельности школы [Лейбсон, 1964: 87].
Английская детская литература – одна из самых значительных среди детских литератур Европы.
И.С. Чернявская пишет, что обычно к английской детской литературе относят произведения, специально предназначавшиеся для детей, и литературу «взрослую», отбираемую временем для детей [Чернявская, 1982: 132], хотя «детская литература Великобритании никогда не была собственно детской и всегда пользовалась арсеналом средств, метафор и образов литературы для взрослых» [Будур, 2000: 88]. Французский мыслитель Ж.Ж. Руссо когда-то объявил, что «Робинзон Крузо» Д. Дефо является лучшей детской книгой, хотя она не была написана именно для детей [Цит. по: Полозова, 1998: 4 – 5]. Юные читатели приняли книгу, потому что она отвечала их потребности открывать мир, самих себя, испытывать свои возможности, воображая, переживая иллюзию участия в необычной ситуации. С годами все забыли, что «Робинзон Крузо» сочинялся вовсе не для детей.
Но, вопреки ожиданиям взрослых, «высокие» произведения не всегда завоевывали детскую читательскую аудиторию. Не все британские дети викторианского и современного нам периода читали В. Шекспира и Ч. Диккенса в подлиннике. Несомненно, при выборе литературы значительную роль играли и продолжают играть как нравоучительный и развлекательный аспекты, так и фактор возраста, не говоря об общей подготовленности читателя к восприятию классических произведений. Как известно, детям, не привыкшим много читать, гораздо легче ознакомиться с адаптированными творениями великих авторов [Шишкова, 2003].
Таким образом, хотя Д. Дефо, Дж. Свифт, В. Скотт, Ч. Диккенс, Р.Л. Стивенсон и другие британские классики творили для взрослых, их книги стали известны детям благодаря тому, что в сокращенном или адаптированном варианте широко печатались в детских журналах. В переложении они часто теряли свою художественно-эстетическую ценность, но, тем не менее, видоизмененные шедевры сохраняли общую нравственную тональность и доносили гуманистические идеи до огромной читательской аудитории, включавшей детей из различных социальных групп. Так, многие романы Ч. Диккенса были специально переделаны для подростков, они подкупали своим сочувственным отношением к их бедам и радостям. Немногочисленные детские книги Ч. Диккенса, например, «История Англии» (1851 – 1853) и «Роман о каникулах» (1868), пользовались колоссальной популярностью у юных читателей. Не менее любимы были и его «Рождественские рассказы» (1843 – 1848) – дети с удовольствием читали их, так как они, как и другие произведения, были задуманы для чтения вслух [Шишкова, 2003].
Кроме переложений классических произведений, в детской английской литературе имелись течения, стремящиеся защитить хрупкую психику ребенка от различных суеверий, пропагандируемых дешевыми изданиями, так называемыми chapbooks. Викторианские педагоги, несмотря на строгие принципы царившей в обществе морали, отдавали себе отчет в том, что популярность chapbooks, книжек о проделках ведьм и колдунов, была вызвана любовью детей к сказкам. Так появился особый вид художественной литературы психолого-педагогической направленности – The Moral Tale (нравоучительной повести), стремящийся отвратить ребенка от чрезмерного увлечения рассказами о «нечистой силе». Авторы нравоучительных повестей Д. Кншнер, брат и сестра Лэм, М. Эджворт, М. Хьюгс, А. Мант, М. Пилкингтон учитывали интерес юных читателей к фантастическим и необъяснимым составляющим и заменили рассказы о сверхъестественных явлениях повестями о прелестях повседневной жизни, общении ребенка с игрушками и домашними животными и т.д. Борьба с сhapbooks побудила прогрессивных писателей создавать реалистические произведения о явлениях, хорошо известных детям, а потому понятных им. Кроме того, из-за простоты изложения нравоучительные истории оказались подходящим материалом для занятий в школе, и традиция обучать детей чтению по книгам, в которых запечатлен их жизненный опыт, сохранилась и поныне [Шишкова, 2003].
Однако интерес к chapbooks не угасал среди издателей даже несмотря на войну прогрессивной общественности, и в 1830 году вслед за ними появились дешевые детские журналы под названием PennyDreadful («Копеечные ужастики»), очень понравившиеся детям, но негативно встреченные педагогами и родителями. В этих журналах издатели помещали то, что хорошо продавалось, стремясь к коммерческой выгоде. Они помещали туда отрывки из второсортных произведений с продолжением, начиная от историй про вампиров и заканчивая пересказом знаменитого романа Ч. Диккенса «Оливер Твист» под искаженным названием «Оливер Твисс» [Шишкова, 2003].
В свою очередь, дешевые сенсационные «ужастики» PennyDreadful значительно повлияли и на создателей серьезного журнала для мальчиков «The Boys’ Own Paper» (1879), заменивших скучные нравоучения и низкопробные произведения, пробуждающие злобу и авантюризм, на хорошую и увлекательную литературу, воспитывающую мужество и благородство. Из «ужастиков» был заимствован приключенческий и развлекательный элемент, отсутствовавший в нравоучительных историях. По популярности «The Boys’ Own Paper» опередил «Penny Dreadful», так как для юных читателей была привлекательна не только его занимательность, но и цена. Кроме того, мальчики одобрили формат журнала, так как он не был тяжелым, а многие детские книги конца XIX века отличались огромными размерами [Шишкова, 2003].
В журнале «The Boys’ Own Paper» печатались такие знаменитые писатели, как A.К. Дойл, Г.Дж. Уэллс, Ж. Берн. В 1888 году этот журнал опубликовал результаты опроса читателей: первое место по популярности занял Ч. Диккенс, а третье – В. Скотт. Наряду с классическими произведениями «The Boys’ Own Paper» также помещал на своих страницах отчеты знаменитых путешественников, новости науки, советы, как лучше провести летние каникулы и т.д. [Шишкова, 2003].
Редколлегия журнала хорошо понимала, что второсортные «ужастики» нравились даже умным и талантливым мальчикам в силу фактора возраста, а также романтических и приключенческих аспектов. В 1881 году «The Boys’ Own Paper» опубликовал «Остров сокровищ» Р.Л. Стивенсона. Книга была посвящена двенадцатилетнему пасынку писателя, Ллойду Осборну, вместе с которым он увлеченно рисовал карты местности с зарытыми сокровищами. «Во время работы над романом Р.Л. Стивенсон читал отрывки своему пожилому отцу, и тот, как и двенадцатилетний мальчик, пришел в восторг от сюжета. Сам писатель оставался мальчишкой всю жизнь и хорошо понимал, какие приключения могут заинтересовать каждого маленького мужчину» [Шишкова, 2003].
Достаточно упомянуть, что и Р.Л. Стивенсон, и Дж. Барри, прославившийся знаменитым «Питером Пеном» (1904), в детстве зачитывались PennyDreadful[Шишкова, 2003].
Принято считать, что английские писатели и поэты стали адресовать свои творения детям лишь к концу XVII века [http://www.krugosvet.ru]. Только с первыми шагами романтизма детская литература Англии перестала быть чем-то, что существует для поучения или забавы ребёнка, и стала делом художника – одновременно с обращением «взрослой» литературы к теме детства. В 1789 и 1794 годах появились Песни невинности и Песни опыта Уильяма Блейка, в 1798 году – баллады Уильяма Вордсворта о детях, в 1798 – 1804 и 1811 – 1814 годах – циклы стихов о состоянии детства, психологически тонко нюансированное воссоздание детского «я» (Жил мальчик, Влияние природных явлений…, Намеки на бессмертие..., Характеристика трехлетнего ребёнка, образ Скитальца в детстве в поэме Прогулка, которую можно назвать романом воспитания в стихах). В лирической прозе романтиков между 1820 и 1822 годами создается психологизированный портрет ребенка: Христов приют тридцать пять лет назад, Ведьмы и другие страшные сны, Впервые в театре, Дети-мечты: греза, Барбара С. Чарльза Лэма, Исповедь курильщика опиума Т.Де Квинси [Скуратовская, 1991].
Романтическая культура – одна из первых, в которых ребёнку отводится место не на периферии, а в центре – и в качестве «образа читателя», и в качестве литературного героя. И, самое главное, ребёнок осознаётся как неисчезнувшее, вечное и лучшее «я» самого художника, то есть становится не объектом, а субъектом искусства. Этот поворот является одним из самых важных в литературной «романтической революции», имеющим далеко идущие литературные последствия, хотя характер и роль его не так очевидны, как другие новации романтиков [Скуратовская, 1991].
Новая детская литература, созданная романтиками от очень высокой, шекспировской традиции, в самой своей природе несла черты дерзкого самообновления, гибкой, изменчивой подвижности, и это не только в великой (Э. Лир, Л. Кэрролл), но и в «малой» своей классике (Ч. Кингсли, Д. Макдональд, К. Россетти). Эта детская литература повлияла на поколение новаторов 1910 – 1930 годов и сказалась не только в новом психологизме В. Дольфа, новом комическом романе С. Беккета, в классике абстракционистской поэзии и драмы X.С. Элиота, но и в мировой философской фантастике Х.Л. Борхеса, Х. Кортасара, в современном состоянии романа А. Мердок, У. Голдинг, М. Спарк [Скуратовская, 1991].
40-60-е годы XIX века – это период расцвета собственно детской литературы Англии, впервые столь глубоко постигающей детскую психологию, что отразилось как в художественно полноценном изображении героя-ребенка, так и в победе новых жанров в начатой еще романтиками борьбе с религиозной и дидактической литературой для детей [Матвеева, 1984]. Между 1837 и 1839 годами выходят романы Ч. Диккенса Оливер Твист и Николас Никльби, в 1839 году – повесть К. Синклера для детей Праздничный дом, в 1840 –1841 годах появляется Лавка древностей Ч. Диккенса, в 1848 году – Джен Эйр Шарлотты Бронте и Грозовой перевал Эмилии Бронте. С 1847 по 1861 годы появляются дети романов Домби и Сын, Дэвид Копперфилд,Тяжёлые времена, Большие надежды Ч. Диккенса; летом 1862 году рассказана Алиса в Странечудес Л. Кэрролла и начато журнальное издание Водяных малышей Ч. Кингсли (обе вещи, особенно первая, могут рассматриваться и как повесть о ребёнке) [Скуратовская, 1991].
Конец XIX – начало XX веков знаменует второй «золотой век» английской детской литературы, его представителями являются Р.Л. Стивенсон, Р. Киплинг, Дж. Барри, К. Грэхем, О. Уайлд, Х. Беллок, Э. Несбит [Скуратовская, 1991].
Современные исследователи выделяют огромное количество книг, созданных в Великобритании в XVIII – XIX веках специально для воспитания детей и подростков. Наряду с литературными шедеврами Д. Дефо, Дж. Свифта, В. Скотта, Ч. Диккенса, Р.Л. Стивенсона и другими писателями в период пика их популярности существовали не менее известные произведения второго ряда, принадлежащие Ш.М. Йанг, Л.М. Элкотт, Л.Т. Мид, Э. Несбит, Ф.Х. Бернетт. Эти авторы творили в тени великих романистов, но значимость их книг для сегодняшнего читателя заключается в том, что они сумели показать персонажей «жизненной и исторической драмы», те базовые образы подростков, чьи ценностные ориентации сформировались под влиянием викторианской и эдвардианской культуры [Шишкова, 2003].
В настоящее время особенно заметна эволюция детской поэзии и сказки [Чернявская, 1982: 138]. В последние десятилетия детская поэзия всё дальше уходит от классических образцов конца XIX – начала XX веков: смело вводится свободный стих, расширяется тематика детских стихов, острее и ярче становится образная система, то есть речь идет о влиянии взрослой литературы на детскую совершенно.
§ 3. Аспекты изучения анималистической лексики
В самом общем виде под анимали́стикой, анимали́змом (от лат. animal — животное) понимается жанр изобразительного искусства, основным объектом которого являются животные, главным образом в живописи, фотографии, скульптуре и графике. Главной задачей анималиста может быть как точность изображения животного, так и художественно-образные характеристики, включая декоративную выразительность или наделение животных присущими людям чертами, поступками и переживаниями (например, басни) [Википедия http://ru.wikipedia.org/wiki/].
Само слово анималистический появилось в 1877 году от слова animalпосредством прибавления суффикса istic[Online Etymology Dictionary http://www.etymonline.com]. Анималистический – значит относящийся или напоминающий животное или животных [Wikipedia http://en.wikipedia.org/wiki/].
Наряду с термином анималистика существуют такие понятия, как фурри-арт,звериный стиль и энимал арт.
Фурри-арт (от англ. furry art), иначе фурри-искусство – это художественные работы, темой которых являются антропоморфные (очеловеченные) животные [Википедия http://ru.wikipedia.org/wiki/].
Основной идеей фурри-арта являются человекообразные существа с чертами животных: голова, хвост, уши, мех, лапы и др. Художественные работы могут изображать как полностью непохожих на человека животных, антропоморфные черты которых передаются только по выражениям их морды, в диалогах, диапазоне разыгрываемых эмоций, так и полностью человекообразных персонажей, у которых есть только уши и хвосты животных. Таковым, например, является широко распространённое направление творчества поклонников аниме и манги – нэкомими, «женщины-кошки» [Википедия http://ru.wikipedia.org/wiki/].
Звериный стиль, или тератологический стиль (от греч. teras – чудовище) – условное название варварских орнаментов, представляющих собой стилизованные изображения звериных фигур на изделиях из металла, дерева, кости, камня, кожи и др. Он был распространен в странах Западной и Северной Европы в дороманский период в V – VIII веках у славянских и германских племен и других народов, попавших в Европу во время Великого переселения народов [Пакунова, 2003: 17]
Wild animal art – широко признанное искусство, которое изображает мир природы и обитающих в ней диких животных [http://www.buzzle.com/].
Это одна из самых ранних форм человеческого искусства, относящаяся ко времени доисторических наскальных рисунков [Wikipedia http://en.wikipedia.org/wiki/]. Современные wildlife художники чаще всего стремятся сосредоточить свое искусство на описании млекопитающих, птиц, подводной жизни и насекомых.
Мы в своей работе будем использовать термин анималистический, так как понятия wild animal art, furry art, звериный стиль не содержат анималистического компонента в использованном нами смысле, то есть не обозначают собственно названия животных.
В научной литературе по рассматриваемой проблеме встречаются термины анимализм, зооним, зоосемизм, зооморфизм, которые употребляются то в аналогичных, то в сходных значениях. Обратимся к их анализу.
По мнению Т.В. Хахалкиной, анимализмы (или зоонимы, зоологическая лексика) – это собственно названия животных в прямом номинативном значении [Хахалкина, 2002]. При этом исследовательница отмечает, что следует отличать зоонимы от зоосемизмов (зооморфизмов), то есть наименований животных, используемых не для первичной номинации, а для характеристики человека или другого явления в переносном значении, возникающему благодаря категории оценки [Хахалкина, 2002].
О.В. Лаврова под зоонимами понимает лексико-семантические варианты слов, выступающие в качестве родовых названий животных. Например: bear, fox, wolf, dog, cat. Это же значение имеют слова и словосочетания «зоонимная лексика», «анималистическая лексика», «анимализмы» [Лаврова, 2009]
И.В. Куражова так же считает, что зоонимы – это собственно названия животных в прямом номинативном значении. Она пишет, что зоонимы «широко представлены во всех языках мира и относятся к одним из самых древнейших и распространенных» [Куражова, 2007].
Исследовательница считает, что в зоолексике ярче, чем в любой другой области языка, отражаются особенности осмысления внеязыковой реальности, то есть образы животных в разных языках наделяются, на первый взгляд, совершенно не мотивированными свойствами. Эти образы и фантазии, в свою очередь, восходят к глубинам человеческого сознания, его верованиям и мифологии [Куражова, 2007].
И.В. Куражова подчеркивает, что названия животных в разных языках имеют разные качества. Это говорит об индивидуальности образного мышления конкретного народа [Куражова, 2007].
И.А. Курбанов включает в понятие «анимализм» слова и словосочетания, образованные от названий животных [Курбанов, 2000], например: баран – упрямый, как баран. Он считает, что наименования животных представляют собой древнейший пласт языка и являются существенным компонентом его словарного состава. По мнению И.А. Курбанова понятие анимализм охватывает как зоонимы, так и зооморфизмы (или зоосемизмы) на основе имеющейся между ними генетической связи. При этом он так же разграничивает понятия зооним и зооморфизм. По его мнению, зоонимы (или зоологическая лексика) – собственно названия животных в прямом номинативном значении. Зооморфизмы (зоосемизмы) – названия животных, используемых не для первичной номинации, а для характеристики человека или другого явления в переносном значении, которое реализуется в составе устойчивых словосочетаний [Курбанов, 2000].
Н.Ю. Костина к анимализмам относит и орнитонимы. Она пишет: «Лексико-семантическая группа «Названия птиц» – это часть лексического поля «Животные», представляющая собой совокупность номинативных единиц, объединенных категориально-лексической семой ‘птица’ и связанных между собой родо-видовыми, парадигматическими и словообразовательными отношениями» [Костина, 2004].
А.А. Бызова включает в понятие анимализм названия зверей, птиц, земноводных и пресмыкающихся [Бызова, 2005].
Э.Л. Таукова рассматривает в качестве анимализмов обозначения домашних животных, диких зверей, домашних и диких птиц, пресмыкающихся, рыб, насекомых [Таукова, 2005].
А. Дэнги вкладывает в понятие «анимализм» название животного, либо производное от него прилагательное [Дэнги, 2002]. Всостав анимализмов она не включает слова, обозначающие части тела животных (хвост, крыло, лапа), а также единицы, описывающие повадки и некоторые отличительные особенности различных животных. По мнению А. Дэнги, эти выражения, несомненно, возникли в результате наблюдений человека над животными и семантически ориентированы на человека, но они не содержат анималистического компонента в предложенном в исследовании смысле [Дэнги, 2002].
В нашем исследовании будет использоваться термин анималистический, при этом в понятие «анимализм» включаются названия зверей, птиц, пресмыкающихся, рыб и насекомых в прямом номинативном значении. Зоосемизм и зооморфизм же, являясь тождественными терминами, обозначают названия животных, используемых не для первичной номинации, а для характеристики человека или другого явления в переносном значении, поэтому в нашей работе мы к ним не прибегаем.
Анималистическая лексика изучалась многими учеными. В частности, Т.В. Хахалкина на материале нганасанского языка рассматривала становление лексико-семантической группы зоонимов и внутрисистемные связи её членов. Предметом её исследования являются типы и способы номинации лексико-семантической группы нганасанских зоонимов в их исторической перспективе. [Хахалкина, 2002].
С.Р. Тлехатук, изучающая зоонимы русского и адыгейского языков, выявляла их семантико-словообразовательные особенности. Так же она исследовала роль зоонимов в формировании языковой картины мира носителей этих языков [Тлехатук, 2001].
Э.Л. Таукова исследовала зоонимические фразеологические единицы русского и английского языков с целью проведения их сопоставительного анализа и, как следствие, построения системы межъязыковых фразеологических эквивалентов с учетом всех макрокомпонентов семантической структуры фразеологизмов, а также их прагматического и культурологического содержания [Таукова, 2005].
В работе О.В. Лавровой, занимающейся исследованием анималистической лексики русского языка в аспекте межкультурной коммуникации, рассматриваются варианты и приемы обучения русской анималистической лексике китайских студентов-филологов, уровень владения русским языком которых соответствует требованиям первого и второго сертификационных уровней [Лаврова, 2009].
И.А. Курбанов анализирует зоосимволику в русском и английском языках [Курбанов, 2000].
И.В. Куражова изучала зоолексику английского языка как ценностный ориентир этноса в сравнении с русской лингвокультурой [Куражова, 2007].
Н.Ю. Костина, исследующая названия птиц в русском и английском языках, пришла к выводу, что орнитонимы являются особой группой в макрогруппе «Животные», обладающей семантическими, историко-этимологическими, а также функционально-стилистическими характеристиками; — наиболее распространенные орнитонимы входят в устойчивый фонд лексики и участвуют в формировании «языковых картин мира» [Костина, 2004].
Диссертация А. Дэнги касается изучения фразеологизмов с анималистическим компонентом в русском языке с позиции носителя венгерского языка [Дэнги, 2002]. Исследовательница установила, что системы образных представлений, сложившиеся у двух национально-языковых коллективов, говорящих на русском и венгерском языках, имеют немало общего в связи с образами животных и представлены зооморфными характеристиками. А. Дэнги доказала, что знание фразеологических единиц неотъемлемо для адекватного понимания при взаимодействии двух языков.
Р.А. Карам, изучавшая сложную зоолексику русского языка [Карам, 2010], выявила лингвистические основы разграничения состава, типов зоологических слов и терминологических обозначений разрядов этой лексики. Она также исследовала словообразовательную структуру и семантику зоокомпозитов.
В избранном нами аспекте английская анималистическая лексика ранее не рассматривалась.
Выводы
1. Когнитивная лингвистика – одно из направлений языкознания, в центре внимания которого находится язык как общий когнитивный механизм. Целью когнитивной лингвистики является получение данных о деятельности разума. Её объектом является язык как механизм познания, а предметом – человеческая когниция, то есть взаимодействие систем восприятия, представления и продуцирования информации в слове.
2. 40-60-е годы XIX века – это период расцвета собственно детской литературы Англии, когда она перестала быть чем-то, что существует для поучения или забавы ребёнка, и стала делом художника – одновременно с обращением «взрослой» литературы к теме детства. К английской детской литературе относятся не только книги, специально предназначавшиеся для детей, но и «высокие» произведения, завоевавшие детскую аудиторию.
3. В научной литературе по рассматриваемой проблеме исследователи оперируют терминами анимализм, зооним, зоосемизм, зооморфизм, которые употребляются то в аналогичных, то в сходных значениях. В нашей работе используется термин анимализм, который охватывает названия зверей, птиц, пресмыкающихся, рыб и насекомых в прямом номинативном значении.
ГЛАВА 2.ОСОБЕННОСТИ АНИМАЛИЗМОВ, ПРЕДСТАВЛЕННЫХ В АНГЛОЯЗЫЧНОЙ ДЕТСКОЙ ПОЭЗИИ
§1. Общая характеристика анимализмов
В нашу картотеку вошли сто художественных контекстов с компонентом – анимализмом.
Названия животных, встречающиеся в художественных контекстах, различаются по частотности. Под частотностью мы понимаем термин лексикостатистики, предназначенный для определения наиболее употребительных слов в тесте [http://ru.wikipedia.org/wiki].
Наиболее частотно существительное cat (26 употреблений, 9%). Например:
I saw a proud, mysterious cat,
I saw a proud, mysterious cat
Too proud to catch a mouse or rat—
Mew, mew, mew [Vachel Lindsay].
Высокую частотность также проявляют слова dog (19 употреблений, 6%), robin (19 употреблений, 6%), whale(15 употреблений, 5%) иmouse(15 употреблений, 5%). Мы предполагаем, что это обусловлено тем, что эти животные знакомы детям с самого раннего возраста из сказок и из личного опыта.
Изучаемые анимализмы находятся в определенных родовидовых отношениях. Так, в корпус исследуемых единиц входят названия млекопитающих (38 употреблений, 48%). Например:
Moo cow, moo cow,
How do you do, cow
[Mother Goose Rhymes]?
This little pig went to market,
This little pig stayed at home,
This little pig had roast beef,
This little pig had none,
And this little pig went wee, wee, wee,
All the way home [Mother Goose Rhymes].
В исследуемых контекстах зафиксированы также наименования птиц (23 употребления, 29%). Например:
Goosey, goosey, gander,
Whither shall I wander
[Mother Goose Rhymes]?
The cock crows in the morn
To tell us to rise [Mother Goose Rhymes].
В исследуемом материале имеются обозначения насекомых (7 употреблений, 9%). Например:
Said the next little chicken,
With an odd little shrug:
«I wish I could find
A fat little bug» [Anonymous].
Soon I'll build a chrysalis
Upon a limb up high
I'll stay a while and then come out
And be a butterfly[Anonymous].
В корпус исследуемых единиц входят обозначения рыб (4 употребления, 5%). Например:
The minnows scuttle away in fear,
When the sandhill crane goes walking [Mary Austin].
The thing about a shark is—teeth [John Ciardi].
Среди исследуемых единиц встречаются обозначения земноводных (2 употребления, 3%). Например:
I’m fond of frogs, and every day [Jack Prelutsky].
He's friendly with the frogs and toads,
And sees the pretty plants in flower [Christina Rossetti].
Также встречаются обозначения брюхоногих (1 употребление, 1%). Например:
Snail, snail, put out your horns,
And I'll give you bread and barley-corns [Mother Goose Rhymes].
В исследуемых контекстах имеются обозначения паукообразных (1 употребление, 1%). Например:
The tighty-whity spider went down the waterslide.
Got a water wedgie halfway down the ride.
Jumped up and screamed and ran around in pain.
Now the tighty-whity spider will not do that again [Kenn Nesbitt].
Нами зафиксированы обозначения червей (1 употребление, 1%). Например:
A bird came down the walk:
He did not know I saw;
He bit an angle-worm in halves
And ate the fellow, raw [Emily Dickinson].
В картотеке содержатся обозначения пресмыкающихся (1 употребление, 1%). Например:
There was a little turtle.
He lived in a box.
He swam in a puddle.
He climbed on the rocks [Vachel Lindsay].
Названия животных, встречающиеся в поэзии для детей, можно рассматривать и с позиции «домашнее животное / дикое животное». К домашним животным современная наука относит собственно крупный рогатый скот: овец, коз, оленей, верблюдов, лам, буйволов, яков, лошадей, свиней, собак, кошек, кроликов, морских свинок [Горкин, 2006].
В нашем материале имеются (31 употребление, 40%) названия следующих домашних животных: sheep, cat, turkey, pig, pup. Например:
В картотеке содержатся (38 употреблений, 49%) названия следующих диких животных: whale, frog, bear, crow, squirrel. Например:
The whale is coming up for air,
Up for air, up for air,
The whale is coming up for air,
Early in the morning [Anonymous].
The Polar Bear is unaware
Of cold that cuts me through
[Holaire Joseph-Pierre Belloc].
I like to walk
And hear the black crows talk.
I like to lie
And watch crows sail the sky
[David McCord].
Мы считаем, преобладание наименований диких животных в картотеке объясняется тем, что авторы хотят разнообразить знания детей и не ограничиваются употреблением названий домашних животных, хорошо знакомых детям.
В отдельную группу мы выделили названия животных (9 употреблений, 11%), которые могут быть и домашними, и дикими: mouse, horse, bull, pheasant, rabbit. Например:
A pheasant cock sprang into view,
A living jewel, up he flew [Robert P. Tristam Coffin].
I saw a proud, mysterious cat,
I saw a proud, mysterious cat
Too proud to catch a mouse or rat—
Mew, mew, mew [Vachel Lindsay].
In the winter the rabbits match their pelts to the earth.
With ears laid back, they go
Blown through the silver hollow, the silver thicket,
Like puffs of snow [Frances M. Frost].
§2. Этимологические особенности анимализмов
Рассматриваемые единицы имеют разное происхождение. Среди анализируемых анимализмов преобладают исконные (53 употребления, 67%) наименования, возникшие в древнеанглийский или среднеанглийский периоды: whale, mouse, frog , bird, crow, bee, crane, wren[Online Etymology Dictionary http://www.etymonline.com]. Например:
The whale is swimming out to sea,
Out to sea, out to sea,
The whale is swimming out to sea
Early in the morning [Anonymous].
Here is the Beehive
But where are all the bees?
Hiding away where nobody sees
[Anonymous].
Tu-whu, says the owl,
Caw, caw, says the crow,
Quack, quack, says the duck,
And what cuckoos say you know
[Anonymous].
Преобладание собственно английской лексики в нашей картотеке обусловлено тем, что большинство животных, упоминаемых в контекстах, распространены в самой Англии с середины V – XVI веков [Горкин, 2006].
Заимствованная лексика представлена 26 словами (33%). Под заимствованиями мы понимаем слова, перенесенные из одного языка в другой и преобразованные новым языком по его законам [Антрушина, 2001: 45].
Среди заимствований встречаются единицы из старофранцузского языка (6 употреблений, 8%). Например:
«What are you doing there, Robin a Bobbin,
Under my window, Out in the blue?»
«Building my nest, О Little One, Pretty One,
Doing the thing that you cannot do!»
[Laura E. Richards].
The cuckoo comes in April,
He sings his songs in May;
In the middle of June
He changes his tune,
And then he flies away [Anonymous].
Также к ним относятся заимствования из старокельтского языка (1 употребление, 1%). Например:
The sea gull curves his wings.
The sea gull turns his eyes.
Get down into the water, fish!
(If you are wise)[Elizabeth Coatsworth].
В картотеку вошли заимствования из англо-французского языка (1 употребление, 1%). Например:
I saw a little squirrel,
Sitting in a tree;
He was eating a nut
And wouldn't look at me
[Child in Winnetka Nursary].
Среди заимствований встречаются единицы из румынского языка (1 употребление, 1%). Например:
I love little Pussy,
Her coat is so warm,
And if I don't hurt her,
She'll do me no harm
[Jane Taylor].
Нами были отмечены заимствования из алгонкинского языка (1 употребление, 1%). Например:
Little Charlie Chipmunk was a talker. Mercy me!
He chattered after breakfast and he chattered after tea
[Helen Cowles Lecron]!
В картотеку входят заимствования из среднефранцузского языка (3 употребления, 4%). Например:
My puppy’s in the garden.
He loves to smell the flowers.
To help them grow my puppy always
sprinkles them with showers
[Bruce Lansky].
I might buy a parrot all red and green,
And the monkey I saw before,
If I had a hundred dollars to spend,
Or maybe a little more [Rachel Field].
Также к ним относятся заимствования из французского языка (1 употребление, 1%). Например:
There was a little turtle.
He lived in a box.
He swam in a puddle.
He climbed on the rocks
[Vachel Lindsay].
В картотеке имеются заимствования из германского языка (2 употребления, 3%). Например:
He whimpered a bit
From force of habit
While he lazily dreamed
Of chasing a rabbit
[James S. Tippett].
The thing about a shark is—teeth,
One row above, one row beneath.
Now take a close look. Do you find
It has another row behind
[John Ciardi]?
В картотеку входят названия животных – испанизмы (2 употребления, 3%). Например:
In the fall I'd like to see
In answer to my whistle,
A golden spaniel look at me.
[Winifred Welles].
He snapped at a mosquito.
He snapped at a flea.
He snapped at a minnow.
He snapped at me
[Vachel Lindsay].
Среди заимствований встречаются единицы из латинского языка (1 употребление, 1%). Например:
Rhinoceros, your hide looks all undone,
You do not take my fancy in the least:
You have a horn where other brutes have none:
Rhinoceros, you are an ugly beast
[Holaire Joseph-Pierre Belloc].
К ним относятся единицы из древнесеверофранцузского языка (1 употребление, 1%). Например:
Caterpillar
White, black and yellow
Caterpillar
You're such a pretty fellow [Anonymous].
В картотеке встречаются заимствования из средненижненемецкого языка (2 употребления, 3%). Например:
The woodpecker pecked out a little round hole
And made him a house in the telephone pole.
One day when I watched he poked out his head
And he had on a hood and a collar of red
[Elizabeth Madox Roberts].
I might buy a parrot all red and green,
And the monkey I saw before,
If I had a hundred dollars to spend,
Or maybe a little more [Rachel Field].
С некоторой долей условности к заимствованиям можно отнести и внутренние заимствования [Антрушина, 2001: 260], то есть заимствования из американского варианта английского языка (2 употребления, 3%). Например:
The chickadee in the appletree
Talks all the time very gently [Hilda Conkling].
The chipmunks stop in the midst of their play,
The gophers hide in their holes away
And hush, oh, hush! the field mice say,
When the sandhill crane goes walking [Mary Austin].
§3. Морфологические особенности анимализмов
По своему морфологическому строению названия животных в своем большинстве (67 употреблений, 85%) относятся к простым словам. Простые слова – это слова, состоящие из одного корня и окончания [Дубенец, 2004: 19]. Например:
Bow, wow, wow!
Whose dog art thou?
Little Tommy Tinker’s dog.
Bow, wow, wow [Beatrix Potter]!
Pussy has a whiskered face,
Kitty has such pretty ways;
Doggie scampers when I call,
And has a heart to love us all
[Christina Georgina Rosetti].
Вместе с тем среди анимализмов встречаются и сложные единицы (12 употреблений, 15%). Под сложными словами мы понимаем слова, имеющие в своем составе два или более корня и окончание [Дубенец, 2004: 19]. Сложные слова построены по следующим структурным моделям:
а) V + N: peck-pigeon, angle-worm. Например:
Mrs. Peck-Pigeon
Is picking for bread,
Bob-bob-bob
[Eleanor Farjeon].
б) A + N: greyhound, goldfish, blackbird. Например:
В изучаемых художественных контекстах анимализмы выполняют функции различных членов предложения. Преобладают единицы, выполняющие функцию подлежащего (171 употребление, 56%), так как чаще всего сами животные выполняют какое – либо действие. Например:
Анимализмы используются в функции обращения (25 употреблений, 8%). Например:
«What are you doing there, Robin a Bobbin,
Under my window, Out in the blue?» [Laura E. Richards].
«Pussy-cat, pussy-cat,
Where have you been?»
[Mother Goose Rhymes].
Snail, snail, come out of your hole,
Or else I’ll beat you as black as coal [Mother Goose Rhymes].
При исследовании было выявлено, что некоторые единицы употребляются в роли сказуемого (14 употреблений, 5%). Например:
A pug is a dog
with a curlicue tail [Kenn Nesbitt].
I'm a lean dog, a keen dog, a wild dog, and lone;
I'm a rough dog, a tough dog, hunting on my own [Irene Rutherford Mcleod].
And now he's a lazy old, sleepy old cat,
Timothy Tim [Edith H. Newlin]!
Анимализмы также могут использоваться в роли определения (7 употреблений, 2%). Например:
A whale is not like a fish in the sea.
A whale breathes air like you and me [Anonymous].
Who grows long horns like a bull?
The goat [Meish Goldish]!
A pug is a dog
with a curlicue tail.
He eats like a hog
and he snores like a whale[Kenn Nesbitt].
Было выявлено, что несколько единиц употребляются как обособленные приложения (4 употребления, 1 %). Например:
Hickety pickety, my black hen,
She lay's eggs for gentlemen
[Mother Goose Rhymes].
Jack Sprat’s pig,
He was not very little,
He was not very big [Folklore].
§ 5. Свойства, приписываемые животным, в детской поэзии
В некоторых контекстах указывается внешний вид и строение таких животных, как cat, hen, cow, pig, caterpillar, woodpecker, blackbird, whale, mouse, squirrel, rabbit. В частности, указывается их окрас (13 контекстов, 13%). Окрас выражается с помощью цветовых прилагательных black, white, grey, red, topaz-coloured, yellow, pink, purple, golden. Например:
Behold the pig!
It's very big!
Its color pink
Is nice, I think [Meish Goldish]!
There were little blackstripes running all over him,
With just enough white on his feet for a trim
On Tiger-Cat Tim [Edith H. Newlin].
The woodpecker pecked out a little round hole
And made him a house in the telephone pole.
One day when I watched he poked out his head
And he had on a hood and a collar of red[Elizabeth Roberts].
Одному (8%) животному – caterpillar – приписывается сложный окрас, выражаемый несколькими лексемами: white, blackandyellow. Например:
Caterpillar
White, black and yellow
Caterpillar
You're such a pretty fellow [Anonymous].
Отметим, что окрас животных, указанный в стихотворении, не всегда соответствует реальности. В частности, в произведении говорится, что корова имеет фиолетовый цвет. Например:
I have never seen a purple cow
I never hope to see one [Gelett Burgess].
Также в одном из стихотворений автор описывает кота цвета топаза. Например:
Taffy, the topaz-coloured cat,
Thinks now of this and now of that [Christopher Morley].
В художественных контекстах (9 контекстов, 9%) описывается строение, называются части тела таких животных, как rhinoceros, pug, dog, cat, wren, pheasant, mouse, squirrel. Например:
The black cat yawns,
Opens her jaws,
Stretches her legs,
And shows her claws [Mary Britton Miller].
I think mice
Are rather nice.
Their tails are long,
Their faces small,
They haven't any
Chins at all.
Their ears are pink,
Their teeth are white,
They run about
The house at night [Rose Fyleman].
Среди частей тела часто упоминается tail(8 употреблений, 28%), например:
Little Lady Wren,
Hopping from bough to bough,
Bob your tail for me,
Bob it now [Tom Robinson]!
Также называются такие части тела, как ear(2 употребления, 7%), teeth(3 употребления, 10%), eyes(2 употребления, 7%). Например:
В детских стихотворениях (11 контекстов, 11%) животным, которые обозначаются словами cow, sheep, chicken, caterpillar, dog, pussy – cat, bear, cat, bird, robin, chipmunk, приписывается способность говорить. Для обозначения процесса говорения используются глаголы say, ask, tell, chatter. Например:
Little Charlie Chipmunk was a talker. Mercy me!
He chattered after breakfast and he chattered after tea
[Helen Cowles LeCron]!
"Who are you?" asked the cat of the bear
"I am a child of the wood,
I am strong with rain-shedding hair
I hunt without fear for my food,
The others behold me and quail."
Said the cat, "You are lacking a tail."
[Elizabeth Coatsworth].
Животные могут высказываться в форме монолога. Например:
I'm a lean dog, a keen dog, a wild dog, and lone;
I'm a rough dog, a tough dog, hunting on my own;
I'm a bad dog, a mad dog, teasing silly sheep;
I love to sit and bay the moon, to keep fat souls from sleep
[Irene R. McLeod].
Животные могут вести диалог. Например:
«Pussy-cat, pussy-cat,
Where have you been?»
«I've been to London
To visit the Queen.»
[Mother Goose Rhymes].
Выводы
В корпус исследуемых единиц входят названия млекопитающих, наименования птиц, обозначения насекомых, рыб, земноводных, брюхоногих, паукообразных, червей и пресмыкающихся.
В нашем материале примерно в равном соотношении имеются названия домашних и диких животных. В отдельную группу входят названия животных, которые могут рассматриваться и как домашние, и как дикие.
Названия животных, встречающиеся в художественных контекстах, различаются по частотности. Наиболее высокую частотность проявляют существительные cat,dog,robin,whale, mouse.
Рассматриваемые единицы имеют разное происхождение. Среди анализируемых анимализмов преобладают исконные наименования, возникшие в древнеанглийский или среднеанглийский периоды. Среди заимствований встречаются единицы из старофранцузского, старокельтского, англо-французского, румынского, алгонкинского, среднефранцузского, французского, германского, испанского, латинского, древнесеверофранцузского, средненижненемецкого языков, а также внутренние заимствования из американского варианта английского языка.
По своему морфологическому строению названия животных в своем большинстве относятся к простым словам. Вместе с тем среди анимализмов встречаются и сложные единицы, построенные по структурным моделям V + N; A + N; N + N.
В изучаемых художественных контекстах анимализмы в основном выполняют функцию подлежащего. Зафиксированы также анимализмы, выполняющие функции дополнения, обращения, сказуемого, определения, обособленного приложения.
При описании животных в стихотворениях для детей указывается внешний вид животных: их окрас и части тела. Животным приписывается способность говорить (11 контекстов, 11%).
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Проведенное исследование позволяет прийти к следующим выводам и заключениям. В нашем исследовании использовался термин «анималистический», при этом в понятие «анимализм» включены названия зверей, птиц, пресмыкающихся, рыб и насекомых в прямом номинативном значении. При исследовании было выявлено, что в корпус анимализмов, используемых в детской англоязычной поэзии, входят названия млекопитающихся, птиц, насекомых, рыб, земноводных, брюхоногих, паукообразных, червей и пресмыкающихся. Названия животных, встречающиеся в художественных контекстах, различаются по частотности. Наиболее частотны существительные cat,dog,robin,whale, mouse.
В материале исследования примерно в равном соотношении имеются названия домашних и диких животных. В отдельную группу входят названия животных, которые могут рассматриваться и как домашние, и как дикие.
Рассмотренные нами единицы имеют разное происхождение. Среди анализируемых анимализмов преобладают исконные наименования, возникшие в древнеанглийский или среднеанглийский периоды. Среди заимствований встречаются единицы из старофранцузского, старокельтского, англо-французского, румынского, алгонкинского, среднефранцузского, французского, германского, испанского, латинского, древнесеверофранцузского, средненижненемецкого языков, а также внутренние заимствования из американского варианта английского языка.
Говоря о морфологических характеристиках анимализмов, следует отметить, что в своем большинстве названия животных относятся к простым словам. Вместе с тем среди анимализмов встречаются и сложные единицы, построенные по структурным моделям V + N; A + N; N + N.
Что касается функций анимализмов как членов предложения, они могут выступать как подлежащее, сказуемое, дополнение, определение, обращение и обособленное приложение.
При описании животных в стихотворениях для детей указывается внешний вид животных: их окрас и части тела. Животным приписывается способность говорить: они могут высказываться в форме монолога или вести диалог.
Перспективным представляется изучение характеристик анимализмов в иных жанрах англоязычной литературы для детей, а также во фразеологических единицах английского языка с анималистическим компонентом.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Абдуазизов А.А. О составных частях когнитивной лингвистики // Преподавание языка и литературы. – 2007. – № 6. – с. 36 – 38.
Антрушина Г.Б. Лексикология английского языка: Учеб. пособие для студентов / Г.Б. Антрушина, О.В. Афанасьева, Н.Н. Морозова. – 3-е изд., стереотип. – М.: Дрофа, 2001. – 288 с.
Белинский В. Г. О детских книгах / В.Г. Белинский // Полн. собр. соч. в 4 т., Т.4. – М., 1954. – 647 с.
Будур Н. В. Зарубежная детская литература: Учеб. пособие для студ. сред. и высш. пед. учеб. заведений / Н.В. Будур, Э.И. Иванова, С.А. Николаева, Т.А. Чеснокова. – 2е изд., стереотип. – М.: Издат. центр «Академия», 2000. – 304 с.
Бызова А. А. Научно-методическое обоснование системы преподавания анималистического жанра в педагогическом университете: на материале курса скульптура и пластическая анатомия: Дис. … канд. пед. наук. – М., 2005. – 299 c.
Горкин А. П. Биология. Современная иллюстрированная энциклопедия / Гл. ред. Горкин А.П. – М.: Росмэн – Пресс, 2006. – 560 с.
Демьянков В.З. Когнитивная лингвистика как разновидность интерпретирующего подхода // Вопросы языкознания. – 1994. – № 4. – С.17 – 33.
Демьянков В.З., Кубрякова Е.С. Когнитивная лингвистика // Краткий словарь когнитивных терминов / Кубрякова Е.С., Демьянков В.З., Панкрац Ю.Г., Лузина Л.Г. – М.: Филол. ф-т МГУ им. М.В. Ломоносова. – 1996. – КСКТ. – с. 53 – 55.
Дубенец Э.М. Современный английский язык. Лексикология: Пособие для студентов гуманитарных вузов. — М. / СПб.: ГЛОССА / КАРО, 2004. – 192 с.
Дэнги А. Фразеологизмы с анималистическим компонентом в русском языке: с позиции носителя венгерского языка: Дис. … канд. филол. наук. – М., 2002. – 187 с.
Зиман Л.Я. Роль и место курса детской зарубежной литературы в профессиональной подготовке учащихся педколледжа: Дис. … канд. пед. наук. – М., 1998. – 219 с.
Карам Р.А. Структура и семантика зоокомпозитов в русском языке: Дис. … канд. филол. наук. – Елец, 2010. – 206 с.
Кожевников В.М., Николаев П.А. Лит. энциклопед. словарь / Под общ. ред. В.М. Кожевникова, П.А. Николаева. Редкол.: Л.Г. Андреев, Н.И. Балашов, А.Г. Бочаров и др. – М.: Сов. энциклопедия, 1987. – 752 с.
Костина Н.Ю. Названия птиц как специфическая группа слов: на материале русского и английского языков: Дис. … канд. филол. наук. – Пенза, 2004. – 206 с.
Кубрякова Е.С. Об установках когнитивной науки и актуальных проблемах когнитивной лингвистики // Вопросы когнитивной лингвистики. – 2004. – № 1. – С. 6 – 17.
Куражова И.В. Имена животных как отражение ценностной картины мира в английской лингвокультуре: Дис. … канд. филол. наук. – Иваново, 2007. – 201 с.
Курбанов И.А. Анализ зоосимволики в русском и английском языках: Дис. … канд. филол. наук. – М., 2000. – 437 с.
Лаврова О.В. Страноведческий компонент названий животных в аспекте межкультурной коммуникации: Дис. … канд. пед. наук. – СПб., 2009. – 265 с.
Лейбсон В.И. Чему учат стихи? Детская поэзия и эстетическое воспитание / Под ред. и с предисл. Т.Д. Полозовой. М.: Просвещение, 1964. – 104 с.
Никишина Ю.И. Понятие «концепт» в когнитивной лингвистике // Язык, сознание, коммуникация: Сб. статей / Отв. ред. В.В. Красных, И.А. Изотов. Вып. 21. – М.: МАКС Пресс, 2002. – С. 5 – 7.
Николюкин А.Н. Лит. энциклопедия терминов и понятий / Под ред. А. Н. Николюкина. Институт научн. информации по общ. наукам РАН. – М.: НПК «Интелвак», 2001. – 1600 с.
Павилёнис Р.И. Проблема смысла. Современный логико-философский анализ языка. – М.: Мысль, 1983. – 286 с.
Полозова Т.Д. Русская литература для детей: учеб. пособие: Для студентов сред. пед. учеб. заведений / Под ред. Т.Д. Полозовой. – 2-е изд., испр. – М.: AcademiA, 1998. – 443 с.
Скуратовская Л.И. Основные жанры детской литературы в историко-литературном процессе Англии XIX-начала XX века: Дис. … док. филол. наук. – Днепропетровск, 1991. – 507 с.
Таукова Э.Л. Сопоставительный анализ фразеологических единиц русского и английского языков в функционально-параметрическом отображении: Дис. … канд. филол. наук. – М., 2005. – 344 с.
Тлехатук С.Р. Зоонимы в русском и адыгейском языках: семантико-словообразовательный и лингвокультурологический аспекты: Дис. … канд. филол. наук. – Майкоп, 2001. – 169 с.
Хахалкина Т.В. Нганасанская зоонимия в становлении и развитии: Дис. … канд. филол. наук. – М., 2002. – 179 с.
Чернявская И.С. Заруб. детская литература: Уч-к для студентов библ. фак. ин-тов культуры / Сост. И.С. Чернявская. – 2 изд., перераб. и доп. – М.: Просвещение, 1982. – 559 с., ил.
Шишкова И. А. Национальная ментальность в английской художественной литературе для подростков: Конец XIX – XX вв.: Дис. … док. филол. наук. – М., 2003. – 426 с.
Википедия. http://ru.wikipedia.org/wiki/
Онлайн Энциклопедия Кругосвет. http://www.krugosvet.ru/
Armstrong D.F., Stokoe W.C., Wilcox Sh.E. Gesture and the nature of language. – Cambr.: Cambr UP, 1995. – X. – 260 p.
Benthem J.V. Linguistic universals in logical semantics / Śemantic universals and universal semantics. – B.; N.Y.: Foris. – 1991. – P.17 – 36.
Bühler, A. Die Logik kognitiver Sätze: Über logische Grundlagen der Argumentation in den Geistes und Sozialwissenschaften. В.: Duncker & Humblot. – 1983. – S. 14 – 15.
Caron J. Les rйgularions du discours: Psycholonguistique et pragmatique du langage. – P.: PUF, 1983. – 255 p.
Deane P.D. Grammar in mind and brain: Explorations in cognitive syntax. – B.; N.Y.: Mouton de Gruyter. – 1992. – X. – 355 p.
Eliasson S. An outline of a cognitively-based model of phonology // V. Ivir, D. Kalogjera eds. Languages in contact and contrast. – B.; N.Y.: Mouton de Gruyter. – 1991. – p. 155 – 178.
Lakoff G. Categories: An essay in cognitive linguistics // LiM ed. Linguistics in the morning calm: Selected papers from the SICOL-1981. – Seoul: Hanship. – 1982. – p. 139 – 193.
Phelizon J. H. Vocabulaire de la linguistique. – Paris, 1976.
Richelle M. Les cognitivismes: Progrès, régression ou suicide de la psychologie? // M. Siguan ed. Comportement, cognition, conscience: La psychologie à la recherche de son objet: Symposium de l'Association de psychologie scientifique de langue française. – P.: PUF. – 1987. – S. 181 – 199.
Rickheit G., Strohner H. Grundlagen der Kognitiven Sprachverarbeitung, Modelle, Methoden, Ergebnisse. – Tübingen. – 1993.
Schwarz M. Einführung in die Kognitive Linguistik. – Tübingen. – 1992.
Senft G. Ein Vorschlag, wie man standardisiert Daten zum Thema "Sprache, Kognition und Konzepte des Raumes" in verschiedenen Kulturen erheben kann / ŁB 1994, Bd. 154. S. 413 – 428.
Smith M.B. Cases as conceptual categories: Evidence from German // Conceptualizations and mental processing in language. – B.; N.Y.: Mouton de Gruyter. – 1993. – P.531 – 565.
Soames S. 1988 – Semantics and semantic competence // Cognition and representation. – Boulder (Colorado). – 1988. – P.185 – 207.
Wilensky R. Meaning and knowledge representation // W. Bahner, J.V.D. Schildt eds. Proceedings of the Fourteenth International Congress of Linguists: Berlin (GDR), August 10 – August 15, 1987. – B.: Akademie, 1990. – p. 77 – 104.
Прочитать публикацию в формате PDF